Ох, как все сложно.

Тут надо признать, что либо я молчу, а, значит, снова куда–то уезжаю, желательно на другой конец страны, либо раскрываюсь перед всеми.

Не хочу уезжать. Одной непросто, я это не понаслышке знаю. И климат у нас хороший, нет зимы по полгода. И всем нужна семья. И Машины детки, что старшие брат и сестра для моих. А скоро еще и маленького все будем нянчить.

Нет. Ну куда я уеду?

Значит, придется раскрываться. И тут два варианта – сокращенный, без подробностей, либо, наоборот, со всеми подковырками. Поверит, не поверит Марк – неизвестно. Но я выложу все.

Черт. Не знаю.

Боюсь, сомневаюсь, не доверяю.

Слишком мало мы были вместе, слишком долго я считала Марка самым близким человеком, тем, кто не предаст, тем, с кем построю собственную семью и перестану подмазываться пятым колесом к Машиной.

А он… Поверил, очевидно, не мне. Не захотел поговорить, разобраться. Пришел слишком поздно.

На мои глаза набегают непрошенные слезы. Слишком много в наших отношениях с Марком этих самых слишком.

Глупо. Очень глупо все утрачено. Разрушено, растоптано, а потом сожжено и посыпано пеплом.

Дохожу до детского сада, быстро стираю тонкие дорожки слез и юркаю внутрь. Если уж судьбе будет угодно, мы встретимся с Марком и в третий раз.

– Мама, ты рано. Мы бы еще побыли, все хорошо, дети здесь нормальные.

– Да, никто к нам не лез, – добавляет Света.

– Вот и славно, мои хорошие, вот и славно, – ерошу их волосы и веду на остановку.

Транспорт подъезжает быстро, мне снова везет.

– Дети, а вы бы хотели встретиться со своим отцом? – спрашиваю вдруг в середине пути.

– Настоящим? – недоверчиво щурится Света. – Как дядя Гена, только папа?

– Да, котик, – отвечаю с грустной улыбкой, – именно таким.

– Он ведь нас бросил, – реакция Костика более резкая, – иначе почему он не с нами. Зачем с таким видеться?

Тяжело вздыхаю. Зря я думала, что в этой ситуации со стороны детей мне будет легче. А как я хотела? Еще бы до подросткового возраста дотянула со своим предложением познакомиться. И совсем не уверена, что меня бы простили.

– Все сложно, милый, он о вас не знал, – первый шаг сделан.

Света делает круглые глаза, она не до конца понимает, о чем речь. Зато Костик все осознает даже слишком хорошо. Старше всего на две минуты, но уже мужчина.

– Уверен, мама, у тебя были серьезные причины так поступить, – произносит мой слишком взрослый сын. И тут у меня присутствует пресловутое «слишком». – В любом случае, мы за тебя, ты с нами всегда.

– Мы любим тебя, мама, – всхлипывает Света.

– О, идите ко мне, мои дорогие, – прижимаю обоих к себе.

Довела детей до слез в автобусе. Мать года!

Как бы там ни было, после этого разговора мое настроение улучшается. Мы никуда не бежим, правда на нашей стороне, все будет хорошо.

Поздно вечером, когда дети уже спят, вдруг звонит мой телефон. Незнакомый номер. Несколько секунд думаю – брать или нет. И все же решаю взять. Может, и здесь мне повезет.

– Алло.

– Ну здравствуй, Марина, – произносит мужчина на том конце, а мое сердце тут же начинает биться, как заполошное.

27. 27

– Ну здравствуй, Марина, – произносит мужчина на том конце, а мое сердце тут же начинает биться, как заполошное. – Как ты?

– К–как я? – нервно сглатываю. – Это шутка? – из меня вырывается нервный смешок.

– Нет, – на том конце искренне удивляются, – не шутка. Ты убежала из кафе, я готов был убить Влада с его чертовым телефоном.

И тут я понимаю, что что–то не так, что–то не сходится.

– Марк, ты?

– Я, – отвечает он с заминкой. – А кого ты ожидала услышать?

– Неважно, – говорю с облегчением, – абсолютно неважно. Какими судьбами? Как узнал мой телефон? Помнится, ты не звонил раньше, – закидываю Марка вопросами, чтобы самой не стать объектом допросов.