– Просто живете вместе?

– Да нет же! Никого у меня нет, не живем вместе, не разводились. Мои дети – это только мои дети.

– Но как же так, как они получились тогда, – бормочет совсем уже непонимающий ничего Марк.

– Как у всех. ЭКО и пробирок не было, если ты об этом, – и пока он не задал вопрос про личность отца, опережаю его. – Теперь моя очередь. Ты тоже не женат и не был?

– Нет.

– Живешь с кем–то?

– Нет.

Хотя эта информация лишняя. Какая мне разница, что там у Марка в личной жизни.

– Жанна?

– Счастлива в браке с отцом ее ребенка. Я тогда ей просто помогал, она моя подруга еще с детства. А откуда ты узнала? – хмурится Марк.

В этот раз он сразу понимает, о чем я. Тоже на досуге размышлял, что в нашей истории есть нестыковки?

– Видела вас, – отвечаю лаконично, но он лишь сильнее хмурится. – В твоём кабинете после защиты диплома.

– О, ясно, – Марк отводит глаза. – Ты, наверное, увидела эту картину как–то не так, да?

– Ну, если кратко, то да. Если развернуто, то ты там сказал что–то про то, что с ней было прекрасно спать, но любви не было.

– Марина, – Марк хватает меня за руку, – мне так неудобно, прости. Сам бы со стороны подумал невесть что.

– Но я –то не ты, меня не проймешь одним увиденным, – кошусь на наши сплетенные пальцы, но руку не убираю.

– То есть было что–то еще? – он снова хмурится.

Я зависаю. Вот он момент истины – самое время сказать про участие его папочки.

25. 25

– Марк, вот ты где! Я обыскался тебя. Ты телефон в офисе оставил, ты знаешь?

Голос со стороны заставляет меня разорвать зрительный и телесный контакт с Золотаревым. Откидываюсь на спинку стула и убираю руки как можно дальше.

– Влад? – Марк в отличие от меня не сразу переключает свое внимание на нежданного гостя. Нехотя переводит взгляд с меня на него и тут же хмурится. – Зачем ты тут? Я бы прожил час без телефона.

– Ты бы прожил, а Кира нет, – ухмыляется Влад. – Держи, – он кладет на стол телефон, – я сестру знаю, вцепится и не отстанет. Меня достала – где Марк, да где. Пришлось к тебе в кабинет идти, а там телефон трезвонит сам по себе.

Прекрасно. Значит, информация о детях отягчается еще и тем, как некая Кира на них отреагирует. А сказал, что не живет ни с кем. Впрочем, их отношения могут только зарождаться.

Помимо воли что–то больно колет меня прямо в сердце.

Обида? Ревность? Досада?

Пожалуй, обида с досадой. Ведь я все это время ни с кем не встречалась, ни ради быстрого времяпровождения, ни ради отношений как таковых. Одной с двумя детьми без нянек довольно проблематично наладить личную жизнь.

А ему нормально, он все эти годы жил в свое удовольствие, по ночам спал, что такое режущиеся зубы не знал, температуру сразу у двоих не переживал.

Заставляю себя глубоко дышать, злость такая берет сейчас, просто неимоверная. И хотя моя вина есть в том, что он не участвовал, все равно до чертиков обидно. И тем более появляется желание выплюнуть ему все в лицо, как мешком картошки приложить по голове новостью о детях.

Ой. А если он решит их отобрать?

Сразу в голове мелькают страшные истории, где кто–то отбирал детей у кого–то. Руки сразу холодеют еще на несколько градусов.

Ну нет. Слегка трясу головой, прогоняя плохие мысли. На моей стороне правда, свидетели чудовищного поступка отца Марка, и я мать.

Ведь так, правда на моей стороне?

И больничная выписка… Исходя из которой можно подумать, что я сама виновата в попадании к врачам. М–да.

– Вот и не трогал бы чужие вещи, Владик, – произносит раздраженно Марк, вытягивая меня из удручающих мыслей. – Кира твоя не хрустальная, подождет.

Хм, в домике любви не все так гладко?