Воздать бы можно, хоть на Вас корона

Нетленной красоты!

ОЛИВИЯ

Как любит он?

ВИОЛА

С восторгом и обильными слезами,

В чём слышен вздохов пыл и стон любви.

ОЛИВИЯ

Его любить, он знает, не могу я:

Да, хоть он праведен и родовит,

Весьма богат и безупречно молод,

По отзывам хорош: щедр, смел, учён,

А по фигуре истинный мужчина,

Но всё же не могу любить его.

Давно ответсвой получить он мог бы.

ВИОЛА

Коль я, как он, так страстно б Вас любил,

С таким страданьем и таким упорством,

В отказе Вашем смысла б не нашёл,

Не понял бы.

ОЛИВИЯ

И что ж тогда Вам делать?

ВИОЛА

Сплести шалаш из ивы11 у ворот

И призывать туда любимой душу,

Песни слагать отвергнутой любви

И громко петь их, даже мёртвой ночью,

Прославить Ваше имя эхом гор,

Заставить эту воздуха болтунью

Кричать: «Оливия!». О, Вас лишить

Покоя меж стихий земли и неба,

Пока не сжалитесь!

ОЛИВИЯ

Могли б достичь

Вы многого. Какого Вы сословья?

ВИОЛА

Не плох судьбой, но выше статус мой:

Я дворянин.

ОЛИВИЯ

Что ж, к герцогу вернитесь.

Я не могу любить его. Посольств

Не шлёт, пусть, больше, разве что зайдёте

Вы, рассказать, как это принял он.

Прощайте. За труды благодарю Вас.

ВИОЛА

Не почтальон я. Спрячьте кошелёк.

Не я, хозяин мой ждёт воздаянья.

Пусть будет сердце, что Вам полюбить,

Как камень: пусть, как моего синьора,

Презренью пыл подвергнется и Ваш.

Прощайте же, прекрасная жестокость.

Уходит

ОЛИВИЯ

«Какого Вы сословья?»

«Не плох судьбой, но выше статус мой:

Я дворянин.» Я поклянусь, такой ты:

Язык, лицо, стан, дух, дела твои

Дают герб пятикратный. Тише! Тише!

Но сверх того, слуга он. Что ж теперь!?

Ужель так быстро этим заразиться?

Я чувствую, вползли в мои глаза

Этого юноши все совершенства

Незримо и хитро́. Пусть будет так.

Кто? Эй, Мальволио!

Возвращается МАЛЬВОЛИО

МАЛЬВОЛИО

К услугам Вашим.

ОЛИВИЯ

Бегите за посланцем, вздорным тем,

От герцога: он перстень здесь оставил:

Скажите, что я перстень не возьму.

Хочу, чтоб герцогу не льстил надеждой,

Не тешил верой: я – не для него.

А если юноша здесь будет завтра,

Всё объясню. Мальволио, спеши.

МАЛЬВОЛИО

Миледи, так и сделаю.

Уходит

ОЛИВИЯ

Не знаю, что творю, боюсь, пойму,

Что взор мой слишком сильно льстит уму.

Судьба, так властвуй! Сами не должны

Вершить мы то, на что обречены.

Уходит

Входят АНТОНИО и СЕБАСТЬЯН

АНТОНИО

Вы не хотите дольше оставаться?

И не хотите, чтобы с Вами я пошёл?

СЕБАСТЬЯН

За счёт терпенья Вашего, не сто́ит. Звёзды надо мной

сияют мрачно: зло моей судьбы могло бы ранить Вашу.

Поэтому, прошу позволить в одиночестве нести

свои несчастья. Из них любое возложить на Вас,

плохой бы было за любовьнаградой.

АНТОНИО

Позвольте, всё же, знать, куда Вы направляетесь?

СЕБАСТЬЯН

Нет, право, сэр, я в планах путешествий просто крайне

не определён. Но Вы, я вижу, деликатны исключительно,

и не выпытывали у меня того, что я держал в себе. И это

меня обязывает больше, так воспитан, Вам открыться.

Тогда Вам надо знать, Антонио, меня звать Себастьян,

а не Родриго, как назвался Вам. Отец мой был тот самый

Себастьян из Мессалины, о которомВы, я знаю, слышали.

После себя оставил он меня с сестрой, кто родились в один

и тот же час: когда бы небесам угодно было, так же с ней

погибли бы! Но Вы, сэр, изменили это: за какой-то час

пред тем, как Вы меня отняли у морской пучины, утонула

моя сестра.

АНТОНИО

Увы такому дню!

СЕБАСТЬЯН

Девушку, сэр, хоть говорили, что мы сильно с ней похожи,

всё же, считали многие красивой. Но, хоть с изумлением

не мог такому верить восхищенью, всё же, смело до сих пор

о ней скажу: она была душой, такой, что даже зависть

не могла бы не назвать её прекрасной. Утонула, сэр,

уже она в воде солёной, хоть я, кажется, опять