Конечно же, никогда не позволяла себе наряжаться в таком виде — вульгарно и непристойно. Но ради сегодняшнего рокового дня пошла на смелый шаг.

Провокационный наряд был спланирован с целью напугать и отвадить от себя Тамира. Очень надеялась — задумка сработает. Мое ожидание провалилось, и что-то пошло не так.

По сравнению с отцом Тамир не злится. Одна бровь мужчины приподнята, и нескрываемым интересом разглядывает меня с головы до ног. Ощущаю себя полностью обнаженной под оценивающими глазами Тамира. Ужасно хочу прикрыться и исчезнуть. Но буду не я, если трусливо покину столовую.

— Здравствуйте, — приветствую гостя и с воинственным видом подхожу к столу. Цокот шпилек отдается эхом, словно издеваясь над присутствующими.

Сажусь на свободный стул и очень рада, что не рядом с гостем, а напротив. Отчетливо ощущаю на себе его прожигающий взгляд, а конкретнее в районе ключиц, а затем спускающийся ниже. Открытая кожа горит и зудит, что даже хочется почесать. Я боюсь поднимать глаза, зная, что он не сводит с меня свое внимание.

— Раз все в сборе, тогда начнем, — низкий голос с хрипотцой нарушает тишину.

ЕГО голос заставляет сжаться. Властные и жесткие нотки Тамира, приводят в смятение. Моя воинственность с позором рушится под ноги. С усилием стараюсь не показать страх, игнорируя присутствие гостя. Беру столовые приборы и накладываю в свою тарелку овощной салат. С невозмутимым видом принимаюсь есть, орудую вилкой.

Но все же не выдерживаю и поднимаю взгляд на отца. Он сидит с красным лицом и пытается испепелить меня, смотря полные злости глазами.

— Да, пожалуй, — соглашается с ним отец. — Я дочерям уже сообщил о своем решении. Так что, за тобой остается назначить даты бракосочетаний.

От последних слов давлюсь. Хватаю со стола бокал с водой и лихорадочно осушаю.

— Пап, — все же не выдерживаю и подаю свой голос. Смотря прямо на родителя, мысленно пытаюсь сказать: я против.

— Первая выходит Дания, затем Алсу, — игнорирует меня, продолжая свой спич. При упоминании наших имен отец указывает рукой на каждую. Наверно, показать гостю — кто есть кто, как будто Тамир видит нас впервые.

Во мне борются противостоящие чувства, нервные клетки натянуты на пределе и в скором времени не выдержат.

— Тогда тянуть не будем и через неделю сделаем никах с Данией, а позже с Алсу, — из уст Тамира выходят слова, словно выносит приговор. И произносит с равнодушным видом, словно решает будничные рабочие моменты, а не судьбоносный шаг.

— Тамир Тимерханович, а вы разве не знаете, что нельзя брать в жены двух сестер? — меня прорывает, и я не выдерживаю, задав ему вопрос.

Гость внимательно и мучительно долго смотрит мне в глаза, не торопясь с ответом. На миг, кажется, он сам борется с внутренними демонами, чтобы не ответить грубостью.

— Тебя разве не учили: перебивать мужчин, когда они разговаривают — невежество?

Я аж задыхаюсь. Он хладнокровно одарил меня словесной оплеухой и сейчас нагло ухмыляется над моей растерянностью.

— Прости за дочь, Тамир. Алсу у нас немного взбалмошная, но очень послушная, — на последнем, отец делает ударение, взглянув на меня с укором.

Я поворачиваюсь к сестре, ища в ней поддержки. Опустив голову вниз, Дания молча ковыряется вилкой в тарелке. Не добившись желаемого, демонстративно откидываюсь на спинку стула и складываю руки на груди, показывая им свое неуважение.

— Ничего страшного. Выйдет замуж, научится всему, — Тамир выдает всё также невозмутимо. — Моя жена должна быть олицетворением женственности и нравственной чистоты, а не базарной девкой. Согласна, Алсу? — спросив, обводит мою внешность осуждающим взглядом.