Что ж, значит, надо собираться в путь. Сына она, разумеется, возьмет с собою, тут и обсуждать нечего. Беспокойство ушло, его сменила уверенность в правильности своего выбора. В тот же день она переговорила с отцом, объявив свое согласие на отъезд в столицу с сыном и братом Никитой. В имении начал раскручиваться маховик основательных и неспешных приготовлений к путешествию.

Через два дня на дорогу в Красновидово со смоленского тракта свернула двуколка. Сашенька с сыном, одетым для прогулки, стояла на крыльце. Увидев возок, она отчего-то взволновалась, попыталась, сощурив глаза, разглядеть сидевшего в нем человека. Ездок правил сам, без кучера. У коновязи двуколка остановилась, гость вышел и легкими шагами поспешил к дому. Дорожный плащ, партикулярное платье, серая шляпа. Лицо прибывшего, худое, скуластое, с легким румянцем на чуть впалых щеках показалось Александре знакомым. Конечно! Владимир Ворт, друг ее покойного мужа.

Ворт подошел к крыльцу, снял шляпу, поклонился.

– Добрый день, Александра Андреевна. Гостя примете?

Голос Владимира, взгляд его умных слегка навыкате глаз были приятны Сашеньке. Она улыбнулась и, держа на руках Селиверстова-младшего, спустилась с крыльца.

– Здравствуйте, Владимир Николаевич. Александр, поздоровайся с господином Вортом.

Ребенок некоторое время разглядывал шляпу гостя, которую тот держал в руках, потом его лицо, наконец, крепко ухватился ручонкой за отворот плаща и потянулся вперед, требуя, чтобы незнакомец взял его на руки.

– Александр! – растерянно воскликнула Сашенька.

Но Ворт ловко подхватил мальчика, который тут же уселся на сгибе локтя, повернул к матери довольную мордашку, сообщив при этом: «Дадада», после чего принялся озирать окрестности, сочтя ритуал знакомства оконченным. Александра хотела забрать шалуна к себе, но Ворт попросил не лишать его удовольствия и дать возможность сполна насладиться теплым приемом будущего хозяина имения. Некоторое время они так и беседовали, покуда Александр Алексеевич не возжелал прогуляться к ближайшей курице, дабы удовлетворить свой интерес на предмет того, крепки ли у хохлатки перья в хвосте. Пришлось к неудовольствию дитяти зайти в дом.

Ворт приехал в Красновидово совсем ненадолго, так спешил с ответственным поручением в Европу. Александра представила гостя отцу. Старый бригадир с видимой радостью оторвался от ненавистной ему расходной книги и после обмена полагающимися любезностями засыпал Владимира Николаевича вопросами о политических и военных новостях. Сашенька оставила мужчин, отправившись хлопотать об обеде. Пока Прасковья собирала на стол, Александра размышляла, зачем этот весьма занятой человек решил завернуть к ним. Только затем, чтобы выразить свое участие вдове покойного друга? Странно. Как бы то ни было, она рада была видеть Ворта. Возможно, его приезд – это некий знак, приглашение собравшемуся в путь, но робеющему неизвестности…

В кабинете бригадира беседа сосредоточилась, само собой, на войне в Европе, оценке сил, позиций сторон, особенностях боевых действий, особенно в горной местности. Ворт расположился в кресле, покуривая трубку с длинным мундштуком. Андрей Петрович, вдохновленный вниманием к своей персоне, расхаживал от окна к двери. Было приятно, что этот замечательно тонкий и внимательный собеседник проявляет такой интерес к соображениям отставного бригадира. Неживин увлекся до чрезвычайности и пустился в изложение своего видения тактики боя в зимних горах.

– Вы ведь участвовали в италийском походе? – Ворт ловко ввернул свой вопрос в затянувшийся монолог старого вояки.