«Каков чиновник Министерства иностранных дел!» – подумала Сашенька, не давая, впрочем, себе труда развить эту мысль. В конце обеда Ворт сообщил, что неотложные дела, к прискорбию, не позволяют ему далее наслаждаться радушием и гостеприимством хозяев поместья. Бригадир понимающе кивнул, Никита с явным сожалением поблагодарил Владимира Николаевича за его интересные рассказы, после чего высказал надежду, что будет иметь возможность видеть господина Ворта в Петербурге, куда вскоре отбывает вместе с сестрой для продолжения образования.

– Буду рад нашей встрече в столице, – заверил его Владимир.

Он чуть помолчал, потом добавил, обращаясь к Сашеньке:

– Благодарю за теплый прием, Александра Андреевна, и сожалею о краткости своего визита.

– В нашем доме вам всегда будут рады. Позвольте проводить вас.

Выйдя из дома, Владимир остановился у коновязи и заговорил серьезно и тихо:

– Александра Андреевна! Не знаю, как скоро и при каких обстоятельствах сведет нас судьба, и, не имея более подходящего случая, должен исполнить поручение весьма личного свойства. За неделю до своей гибели ваш муж написал мне письмо. Я, к сожалению, не имею от Алексея Кирилловича разрешения ознакомить вас с содержанием этого послания, но считаю своим долгом сообщить вам, о чем полковник просил меня. Помимо всего прочего, Алексей велел мне в случае его гибели принять участие в вашей дальнейшей судьбе. Теперь, расценивая это как завещание друга, считаю своим долгом объявить, что просьбу его я выполню, употребив все свои возможности и силы на то, чтобы вы и его сын имели существование, достойное семьи героя.

Сашенька молчала, медлил и Ворт. Лошадь, запряженная в двуколку, нетерпеливо потряхивала гривой.

– Я благодарю вас за участие, Владимир Николаевич, – заговорила Сашенька, стремясь отогнать печальные видения, – и ценю ваш порыв…

– Это мой долг, сударыня, – мягко сказал Ворт.

– Пусть так. Всегда приятно думать, что есть люди, готовые откликнуться на просьбу о помощи. Но… Просить мне не о чем. Живем мы тихо, скромно. Спасибо. Вы отчего-то расстроились? Право, не стоит. Друг Алексея – всегда желанный гость для нас. Как вы слышали, батюшка отправляет Никиту в Петербург, я еду с ним. Надеюсь мы там увидимся. Ведь вы помните нашу квартиру на Обводном? До свидания!

Ворт поклонился и сел в двуколку. Сашенька провожала его взглядом. Обернется? Нет? Невинная угадайка, знакомая всем провожающим. Повозка скрылась за поворотом, стук копыт затих. Странный господин Ворт не обернулся. Человек из прошлого. Или из будущего? Ответить на этот вопрос могла только она, Александра Андреевна Селиверстова.

Несмотря на строгие предостережения своего патрона, хорошо знавшего нрав той, кто должна была появиться на небольшой поляне, заканчивающейся обрывистым спуском, и уверявшего, что от этой женщины следует ожидать любой каверзы, что нужно быть готовыми к самым решительным действиям, подчиненные Арконады сохраняли некоторое благодушие, вызванное резонными сомнениями в том, что кто-либо может серьезно угрожать трем вооруженным и умеющим пользоваться оружием мужчинам. Настроение это лишь усилилось, когда они увидели тех, кого ждали. Странная пара показалась из-за огромного валуна, окруженного густыми кустами. Вид стройной молодой женщины и особенно старика в лакейской ливрее, который с трудом поспевал за своей спутницей, мелко семеня подагрическими ногами, развеял последние сомнения в том, что предстоящее дело не представляет опасности. Арконада, почувствовав это, зло процедил сквозь зубы:

– Внимание! Пистолеты!