Глухой звон колокола раздался над Собором.

Два жрала притаились среди острых камней, выслеживая жертву. Их уши стояли торчком, а взгляды были направлены в сторону. Внимание хищников целиком и полностью занимало нечто, лежащее чуть поодаль, и для меня невидимое.

Я подкрадывался, позволяя пеплу мягко скользить меж ступней. В последний миг один из жралов что-то услышал и обернулся, но было поздно. Я схватил его за голову и треснул им другого жрала, отчего тот потерял сознание. Однако первый хищник оказался выносливее. Извернувшись, он успел зацепить меня. В бешенстве я проломил ему голову и, оттолкнув, добил во второго жрала.

Лишь после этого я осмотрел свою рану.

Большинство здешних хищников опасны не только остротой когтей. Оставленные ими порезы, если вовремя не прижечь, воспаляются и загнивают. Затем ослабевшую жертву ищут по запаху. Коготь жрала не смог пробить ороговевшую кожу, а значит, не стоило и волноваться.

Теперь я мог рассмотреть то, за чем охотилась пара тварей – закутанное в паутину тело. Оно не двигалось, но и крови вокруг видно не было.

Значит, это была ловушка. Осталось понять, какая?

Вряд ли рядом притаилась ещё одна засада: до ближайших стоячих камней было три больших прыжка, а в шипастую кучу, разившую запахом крови, не рискнул бы забраться даже я, не смотря на прочные наросты по всему телу.

Значит, существо нападёт, когда я подойду ближе.

Притвориться мёртвым – любимая тактика восьминогов. Она срабатывала с жадными до падали жралами, но не со мной. Впрочем, их вонь и без того отбивала всякое желание на них охотиться.

Я обогнул неподвижное существо. Оно явно не было восьминогом и скорее напоминало меня самого, но сильно исхудавшего и без единого рогового нароста. Казалось, что паутина, обмотанная вокруг бледного словно у пещерных червей тела, – это всё, что его защищает.

Неожиданно существо пошевелилось. Я отпрыгнул и приготовился атаковать, но существо больше не двигалось. Оно даже не открыло глаз. Так и лежало, раскинув тонкие руки, на которых не было когтей.

Неожиданно я почувствовал любопытство.

Подобные создания не могли выживать здесь: среди хищников, пепла и камней. Но существо выглядело взрослым, а значит прожило много дней и ночей, охотилось и питалось.

Непривычное чувство усыпляло бдительность.

Я отступил, обнажив острые зубы, и приготовился бежать. Как вдруг существо открыло глаза – настолько ясные и чистые, что казалось, будто они светятся.

– Помоги…, – прошептало оно.

Пальцы существа сжались, хватая пепел. Но вскоре взгляд потух, веки вновь опустились и руки расслабились.

Мне захотелось, чтобы существо ещё раз посмотрело на меня. Это было глупое желание, я не понимал, чем оно вызвано. Лучше было сейчас же уйти, но я не успел.

Издалека донёсся шелест множества когтей, взымающих пепел в воздух. Сюда шла Стая – толпа озверевших от всесилия и голода жралов, способная разодрать в клочья даже бешеного мастодонта.

Шорох нарастал, становясь шумом, от которого всё живое бежало сломя голову. А я стоял на месте и смотрел на беззащитное существо.

Сейчас оно перестанет притворяться и побежит – я был уверен в этом, ведь Стаю не обманешь. Она сжирает всё на своём пути, не брезгуя ни падалью, ни вонючими восьминогами, ни ползунами, от мяса которых немеют руки и кружится голова.

– Бе-ги, – прохрипел я и удивился тому, как тяжело далось мне это короткое слово.

Но существо не шевелилось.

Оно не притворялось. Только не теперь, когда сюда идёт Стая.

В два прыжка я подскочил к существу и взвалил его на спину. Оно оказалось поразительно лёгким, даже тощие жралы весили больше. А затем я побежал так быстро и неосторожно, как не бегал с детства.