– Почему вы… как вы вообще с ним связались?

Шварц был в отчаянии. Да уж, такая эмпатия для полицейского… Хорошо, что уволился.

Я пожала плечами:

– Ну, вы же тоже как-то связались.

– Ну да, – вздохнул он.

Я знала, о чем он думает.

Я не дошел до того, чтобы сидеть три года у него на цепи без права голоса.

– Наверное, это была любовь, – сказала я.

У Шварца глаза сделались как два блюда:

– Чего?!

– Ну, насчет него не знаю, а я… думала, что люблю его. Я как будто правда любила… ту часть, которую знала. А потом выяснилось, что у него было еще много частей. Сначала он так себя не вел… А вообще, почему я перед вами оправдываюсь?

Он сконфузился.

– Прошу прощения.

– Вы как-нибудь напомните, сколько прощений я вам должна, – сказала я. – А то я уже потерялась.

– Я согласен на любое количество, – смиренно отозвался он. –А как вы сбежали?

– Ногу пилить не пришлось, – усмехнулась я. – Чистое везение. Говорю же, праздники он любит. Вечеринку хотел устроить на Хэллоуин. Отпустил меня готовиться. Сам на работу ушел. Он же умный, конечно, но слишком самоуверенный. Думал, что я никуда не денусь. А я вот делась. К родителям уехала, кое-как зайцем на электричке… На самом деле, это просто удача, что он меня так резко разлюбил и не стал донимать.

Шварц молчал. Думал. Потом проговорил:

– Это ужасно.

– Достаточно, – кивнула я. – Так что если бы я его убила, ни на секунду не пожалела бы. Только вот вряд ли бы у меня что-то вышло.

– Не уверены в своих силах? – улыбнулся он.

– В своих силах? – я тоже заулыбалась. – Уверена. Я так много раз это себе представляла… Каждую ночь я в своей голове душила его цепью, втыкала гвоздь в глаз, била молотком по затылку… Может, физически я и слабее, но ненависти мне бы хватило. Только здесь мы подходим ко второй причине, по которой я не волнуюсь за Снегина.

Я замолчала. Все, останавливаться нельзя. Как бы он это ни воспринял, я уже начала говорить, поздно передумывать.

– Можете надо мной смеяться, но вот что: его нельзя убить. Он бессмертный.

Шварц медленно повернул ко мне голову.

– Да-да, – сказала я. – Вы мне можете не верить, я и в психушке лежала, что с меня взять. Помните, вы про пожар говорили? Был пожар. Четыре человека в доме. Все умерли, на нем – так, пара ожогов. Один из лучших студентов на курсе, все обо всем знает, а еще музыка сейчас не та, вот раньше-то – джаз… А уж как изменился мир с изобретением фотографии…

Я нервно рассмеялась.

Наверное, я ждала, что Шварц попятится к двери, или начнет искать телефон, или будет говорить со мной осторожно и ласково, чтобы я чего-нибудь не выкинула.

Но он ответил вдруг:

– Так. Допустим.

– Я знаю историю с его слов, так что ее правдивость под вопросом. Да и не очень ему нравилось это рассказывать… Так, в общих чертах обрисовал: в конце девятнадцатого века был членом какого-то культа, серьезное тайное общество. А потом… оказался в роли жертвы на одном из ритуальных собраний. Видимо, его коллеги приняли неверное решение: Снегин почему-то выжил, а те, кто пытался его убить, вскоре были мертвы. Он с тех пор все никак не может последовать их примеру…

Шварц глубоко вздохнул.

– Он всегда вел себя… странно. Интересно: я могу верить или не верить вашим словам, но меня сейчас беспокоит почему-то другое. Как это возможно… Человеку подарили вечную жизнь, а он…

Я поняла его мысль.

– Так бывает. Бессмертие, как и другие дары, не обязательно получают хорошие люди. Вообще, справедливости не существует, так что ничего удивительного.

– Тоже верно, – печально согласился Шварц. – А Снегин когда-нибудь упоминал что-то еще о своем этом… культе? Детали какие-нибудь…