– Ваши дочери? – спросил Оскар, глядя на заставку на моем телефоне.

– Да.

– Вы счастливчик.

– Похоже на то.

– Я знаю уютный бар неподалеку, там подают очень хороший ром. Пойдем?

– Оскар, большое спасибо, но думаю, мне пора домой.

– Конечно, какой я дурак. Вас ждут, в отличие от меня.

– Перестаньте. Я провел отличный вечер, спасибо за вашу откровенность. Просто я устал, у меня тоже был очень насыщенный день.

– Я все время говорил только о себе и даже не дал вам возможности высказаться.

– Тем лучше. Моя жизнь не особо интересна.

– Да ладно вам, не прибедняйтесь. Любая жизнь по-своему интересна.

Так как спешить ему было некуда, Оскар предложил проводить меня до дома, и я согласился. Мы быстрым шагом прошли по широкой Флемминггатан, свернули на Инедальсгатан, наблюдая за тем, как над нашими головами яростно раскачиваются уличные фонари, и вышли на набережную. Ветер теперь пробирал до самых костей и заставлял глаза слезиться, поэтому мы шли быстро, почти не разговаривая. По мере продвижения алкоголь покидал мое тело, оставляя противный привкус во рту и глухую головную боль, отдающуюся в висках при каждом шаге. Мы поднялись вдоль идеально ровных охровых фасадов Санкт-Эрикгатан и вскоре оказались в самом сердце квартала Вазастан. Вокруг было непривычно тихо, и к шуршанию встревоженной ветром листвы лишь изредка примешивался рев колес проезжавших по пустынным улицам машин. У моего дома Оскар еще раз поблагодарил меня за компанию, крепко пожал мне руку, похлопал по плечу, пожелал всего наилучшего и скрылся в том направлении, откуда мы только что пришли вместе.