И положил трубку. По его всегда спокойному лицу трудно было определить, насколько желаемой оказалась новость, но можно было догадаться, что новость была важной.

– Я так и знал, – Вадим с усмешкой глянул на помощника и «обрадовал»: – Двенадцать цехов, друг мой Дима, насчитывает известный оружейный завод в соседней области…

Завод майор не назвал, предоставляя помощнику догадаться самому. Не догадаться, собственно, было просто невозможно, известным заводом в соседней области был Тульский оружейный. Знаменитый ТОЗ, о котором Дмитрий впервые услышал, наверное, еще в детском садике и с деятельностью которого теперь надлежит ознакомиться более детально. Что и говорить, не лучший вариант им выпал, с этим ТОЗом хлопот будет выше крыши. Главное, в чужой области находится, а это пахнет не только согласованиями с «тамошними» структурами, а и получением разрешений на расследование. И не по причине капризности тульских «силовиков», а по необходимости соблюдать установленные требования. Ни одно областное управление внутренних дел не позволит кому бы то ни было проводить на своей территории оперативно-розыскные мероприятия без своего ведома. Впрочем, ни одно УВД в сферу интересов коллег-силовиков никогда не вторгается нахрапом. В чужой монастырь со своим уставом не ходят. Поэтому в случае проведения совместных действий все детали операции координируются и согласовываются обеими сторонами. В их ситуации, правда, это слабое утешение.

– Вадим Михалыч, – в вихрастой голове Шмелева зародилась дерзкая мысль, – может, не будем трогать этот завод? Зачем он нам? Пусть туляки сами разбираются. Наше дело – дать им «наколку», и все. И флаг им в руки, как говорится.

Ковалев глянул на него с усмешкой и неожиданно согласился, вроде пошутил:

– Пусть будет по-твоему, – и добавил: – У нас и без того хлопот полон рот, наши оружейные скупщики-перекупщики в этом деле тоже звено не второстепенное. А через них и на заводских оружейников можно будет выйти. Главное, зацепиться. Зацепимся?

Вихры на голове лейтенанта дернулись от резкого кивка.

– Конечно, Вадим Михалыч, – Шмелев теперь уже окончательно поверил в серьезность слов начальника. – Куда они денутся? Дальше России все равно не убегут.

– Россия, лейтенант, большая, – возразил Ковалев, – по ней долго от следствия бегать можно, хоть до истечения срока давности. Короче, готовь материалы по всем последним убийствам. Экспертизы, задействованное оружие, заключения баллистиков и так далее. И просмотри все сводки о кражах-пропажах боеприпасов с воинских и милицейских складов. Я, правда, не припоминаю ничего подобного, но проверить надо.

– Думаете, патроны наши, рязанские?

– А почему нет? Воинских частей у нас много, списанных боеприпасов хватает, нерадивых военных тоже. И не только нерадивых.

Майор, оказывается, не исключал связей преступников с «баталерами». Маловероятно, конечно, но небеспочвенно, слишком уж щедро снабжались рязанские боевики боеприпасами. Патронов бандиты никогда не жалели. И неслучайно майор сомневался в наличии сводок о краже с воинских складов, о них попросту не сообщалось. Елки-палки, неужели придется затронуть военное ведомство?

– Что расстроился, лейтенант?

В отличие от начальника Дмитрий так и не научился скрывать своих чувств, его настроение всегда предательски выпирало наружу, подтверждая поговорку о лице человека как о зеркале души. Настоящего оперативника, понятное дело, такая непосредственность не красила.

Мелкий противный дождик накрапывал с раннего утра, сопровождая грязную «ауди» от самой Москвы. Мрачные облака занавесили все небо, и занавесили надолго, воспользовавшись полным безветрием. В том, что сырая погода продержится не один день, можно было не сомневаться и к авторитетному мнению синоптиков не прислушиваться.