Не может существовать здесь этого леса!!!

Я, конечно, не биолог. Но образование хоть какое-то имею. Не помешана на любовниках и красоте. Кругозор расширяю немного. И всё, что я знаю о секвойях, не вяжется с тем, что я вижу за окном.

Стоят между необъятных стволов высокие ели, обвитые настоящим виноградом. И виноградные лозы свисают до земли, полностью покрытой ярко-зелёной травой, на вид очень мягкой.

 – Где я? – срывается с моих губ ожидаемый вопрос.

– В лесу, – отвечает Анатолий Борисович.

 Хихикает тупорылая бесформенная Милана.

Я пытаюсь задать себе вопрос. Что бы я выбрала: вот в таком неведении отправиться в мир, полный галлюцинаций, или смерть в публичном доме? И сразу ответить не могу.

Я откровенно боюсь потусторонних вещей, хотя и приходилось всю жизнь признавать, что они существуют.

******

Я ещё от природы толком не отошла, а мы уже подплываем к пункту назначения.

Река становится очень широкой. Деревья на берегах растут высокие, но не такие, как секвойи. Лес настолько густой, что даже глубины не разглядеть, просто частоколом стоит и прямо к воде подступает. Извилистые мощные корни в реке полоскаются.

Заходящее солнце алыми лучами играет по глади воды мерцающими змейками. Вода в тени деревьев уже приобретает чёрные оттенки ночи.

Когда я выхожу на палубу, мне становится ещё хуже. Очень тепло. Конец мая, а жара, как в июле. И воздух…

Это что-то!

Чистейший, словно родниковая вода, надышаться невозможно. Ещё пропитан ароматами летнего леса.

 Впереди появляется полуостров. От леса огорожен высоким забором с колючей проволокой. Но страшно только вначале, дальше на полуострове растёт сад, видны красивые фонарики. Плетёные беседки и скамейки. Между ними дорожки. Сам рельеф полуострова холмистый, поэтому террасами возвышается большой двор.

 А на самой верхушке холма стоит огромный дом в два этажа. Первый этаж почти весь из панорамных окон, на втором тоже имеются большие окна. Они все занавешены. Видны трубы, одна дымит. Спутниковые антенны и солнечные батареи.

Ещё солнце не село, а зажигаются по всему полуострову многочисленные круглые фонарики на ножках, и в доме на первом этаже тоже появляется свет. И пейзаж становится фантастическим, невероятно сказочным. Завораживает.

Яхта режет зеркальную гладь воды, медленно подходит к широкой пристани из брёвен. Поверхность пирса выложена строганными досками. Вроде всё хорошо, только досочки около полтора метра шириной. Хотя и деревья в округе неслабые.

За железные штыри, вбитые в брёвна, привязаны два катера. Но на них нет моторов, и вёсла тоже отсутствуют.

 – Зоенька, – приобнял меня Анатолий Борисович за плечо, – в доме, кроме Андрея, живёт моя мама. Она убирает и готовит. Ты поступаешь в её полное подчинение.

– Я поняла, – отзываюсь я, рассматривая во все глаза окружающую меня шикарную и в то же время пугающую обстановку.

Это место ненормальное. Как я сюда попала, непонятно. Природа чужеродная, дом кажется пустующим. А мой покупатель совсем уже страх потерял и Андрюшину собственность, то есть меня, за попу щиплет.

 – В лес, рекомендую не ходить, – продолжает давать инструкции похотливый дед. – Никто не должен через забор проникнуть, но если что, может всякое случиться, слушайся Аглаю Николаевну. Она тебя спрячет в подвал. В Лесу, Зоенька, спасения ты не найдёшь.

– А мне придётся спасаться? – шепчу, аккуратно ступая на пристань.

– Конечно. Андрюша изрядно не в себе, – усмехается злой дед.

Ну, началось! Я вообще на офтальмолога мечтала выучиться. Психиатр из меня никакой.

– Связи здесь нет. Людей тоже. Продукты будут привозить два раза в неделю. Мы живём по соседству, – дедок ещё крепче меня обнимает и протягивает перед моим носом руку, указывая, где они живут.