У меня таких людей нет…

Был два года назад.

Так… сейчас вообще не об этом. «Был да сплыл», – как любила говорить моя бабуля.

– Ты с работы в такое время? – нарушает тишину Андрей.

– Да, в клубе работаю.

Мужчина качает головой.

– Опасная работа. Получше ничего не было?

Это замечание неожиданно задевает и взвинчивает нервы.

– Не было, мне такая работа нравится.

Андрей замечает перемены в моем настроении и замолкает. Молча доходим до моего дома.

– Пришли, спасибо вам за то, что проводили и не бросили одну.

Он усмехается. В свете фонаря удается рассмотреть очень симпатичного мужчину. В глубине даже на секунду позавидовала его семье.

– Да не за что. Ну, бывай.

Киваю. Андрей скрывается в темноте, а я делаю несколько вдохов, прежде чем зайти в квартиру и столкнуться с недовольной мамой.

Стараюсь сильно не шуметь, но стоит мне переступить через порог, как свет вспыхивает, ослепляя меня.

– Ага, приперлась, – в коридоре мама, руки уперты в бока, и она недовольно морщит лицо, – а что так рано? Ты же под утро постоянно заявляешься.

– Отпустили пораньше.

Понимаю, что сил на перепалку совсем нет, меня встреча с Давидом подкосила так, что на дыхание не хватает мощности. А тут ещё мама…

– Ма, мальчишки спят?

Щиплю себя за переносицу, чтобы прогнать сон. Хотя я не против сейчас просто обнять подушку и упасть.

– Спят, конечно. Я же не их непутевая мамаша.

Закатываю глаза. Молча достаю деньги и протягиваю маме. Она хватает, прячет в карман халата, её глаза зажигаются довольством.

Умываюсь прохладной водой, чтобы хоть немного привести себя в чувство.

– Ма, у меня к тебе будет просьба.

– Какая ещё просьба? – недовольный голос мамы снова портит мне настроение.

Ненадолго ж ей хватило денег, которые я вручила.

Ну вот как можно так сильно меня не любить? Я же её единственная дочь!

– Меня перевели в дневную смену, – на ходу сочиняю, – можешь с мальчиками днем находиться?

Мама появляется на пороге кухни, где я завариваю себе чай. Прищуривается.

– Это будет дороже.

Застываю с кружкой, смотрю на маму в недоумении.

– Ма, у меня нет больше денег.

А с учетом того, что этот гад хочет меня лишить всех надбавок и чаевых, то мне ни на что не будет хватать.

Мама пожимает плечами.

– Твои проблемы. Либо плати больше, либо выпутывайся сама.

Сжимаю свободную руку в кулак. Делаю несколько вдохов. Главное – оставаться спокойной.

– Мама, у моих детей есть имена. Их зовут Марк и Матвей, запомни, пожалуйста.

Мама пренебрежительно машет рукой.

– Ой, да они, кроме тебя, и не нужны никому. Где вот их папаша?

Скриплю зубами.

– Я тебе не раз уже говорила, что мы с их отцом расстались, и я не собираюсь сейчас это обсуждать.

Меня несет, но я ненавижу, когда мама поднимает эти темы, ещё и так отзывается о моих малышах. Хочется подойти и хорошенько её встряхнуть, чтобы зубами застучала от страха.

– Ой, как мы заговорили, смотри-ка на неё! Ну что ж, сама справляйся со своими Матвеем и Марком, а я умываю руки.

Мама хватает с вешалки куртку, а у меня сердце летит вниз.

– Что это значит, мам?

Она окидывает меня злым взглядом.

– А то, милая моя, сама ноги раздвинула, теперь сама и отвечай.

И не успеваю я открыть рот, как дверь с грохотом захлопывается.

Мама просто уходит…

4. Глава 4

Сквозь шум в ушах прорывается плач кого-то из близнецов и жужжание телефона. С трудом разлепляю глаза, в которые щедро насыпали песка. На часах семь утра, я хватаюсь за голову и стону.

Не выспалась, после ухода мамы парни решили мне напомнить, что я мать и им иногда не хватает моего внимания. В итоге уснули мы с ними только под утро.

Наконец-то удается справиться со сном, и я тут же натыкаюсь на глазки-пуговки Марка. Стоит мне в них заглянуть, как перед глазами встает Давид. Сын видит, что я проснулась. Начинает хохотать. Бьет рукой по моему телефону, который, кажется, уже накалился от звонков.