Он усмехнулся… страшно так. Жутко даже.

– Ну привет, Ди. Садись.

Выполнила неуверенно его просьбу, глаз не сводила с его заострившегося лица.

– А ты круто играешь невинную овечку, – он наклонился ко мне и прошил насквозь глазами, – я прям проникся. Можно я теперь тебя буду называть овечкой?

– О чем ты? – хотела, но не могла отвести глаза от его лица. – Что случилось?

Давид жутко усмехнулся.

– А ты со мной только такая вся неуверенная, м? Перед другими, смотрю, красиво умеешь ноги раздвигать.

– Что ты несешь, Давид?

Давид с грохотом опустил телефон с открытым сайтом эскорт услуг. Я же, открыв рот, смотрела… на себя.

– Красиво, че. Я как мужик оценил. Другие тоже… оценили, видимо. Сколько за час берешь? – продолжал добивать меня своими словами.

– Я не… это какой-то бред.

– Серьезно? А номер-то твой указан, маленькая.

Но в его «маленькой» не было больше нежности.

Давид резко встал, и в лицо мне полетели купюры, рассыпаясь ворохом по столу и полу.

Давид наклонился к моему уху:

– Надеюсь, столько бабла хватит, чтобы покрыть то время, что ты провела со мной. Гребаная шл…

Спотыкаюсь на лесенке и возвращаюсь в настоящее. Да, тогда я ему не сказала о беременности. После той грязи видеть его не могла. Он даже не попытался разобраться, кто и зачем это все сотворил… поверил сразу.

2. Глава 2

Торможу возле темной двери. Переступаю с ноги на ногу.

До меня доносится девчачий смех, а я так и замираю с занесенным кулаком. Дверь распахивается, и на пороге появляется длинноногая девица в весьма вызывающем наряде. Окидывает меня таким взглядом, как будто я букашка, а не человек.

– Я тебе наберу, Милана, – басит знакомый голос.

– Буду ждать, красавчик.

Обходит меня.

Зажмуриваюсь. Меня не касается его жизнь. Мы чужие. Чужие. И плевать, что меня с ним связывают двое сыновей. Он просто стал донором.

Уверено шагаю в кабинет своего нового начальника и прикрываю дверь. Давид крутит в руке бутылку с водой. Встречается со мной глазами и окидывает нечитаемым взглядом. Усмехается.

– Ну привет, Ди.

– Здравствуй, Давид.

Он отталкивается от стола и делает несколько шагов в мою сторону, а я непроизвольно напрягаюсь.

– Не буду врать, что рад тебя видеть.

Жалит словами.

– Взаимно.

Давид все ещё сканирует темным взглядом.

– Что, эскорт уже списал тебя как негодную? Теперь простая официантка? Какая досада.

Притворно кривит губы. Стараюсь не реагировать на его уколы. Хотя внутри все сжимается от его слов.

– Тебя не касается, чем я занимаюсь.

Давид хмыкает и обходит стол, усаживается в свое кресло.

– Ты расколотила мой бар.

Хмыкаю.

– Надо же, а я не заметила.

Карие глаза вспыхивают бешенством, а я непроизвольно отступаю к двери.

– Ты хоть представляешь, на сколько бабла ты встряла? Там напитки так-то не из соседней «Пятерочки».

Сжимаю зубы. Не представляю, потому что не употребляю алкоголь. Далека от этой темы.

– Я возмещу.

Давид смеется, ставит бутылку на стол. Встает и идет ко мне, тормозит, почти коснувшись моей груди. Перестаю дышать, смотрю в его глаза, сглатываю. Грудь стискивает от знакомых ощущений.

– Телом, как привыкла?

Ладошка вспыхивает от боли, а Давид отшатывается. На его щеке красуется моя пятерня. Он прикрывает глаза, которые превращаются в щелочки.

– Думаешь, что отделаешься простым увольнением? Да мне твое тело после той помойки, которую ты прошла, на хрен не нужно. Но вот пол-ляма ты мне возместишь, как миленькая.

Сколько?

Таращусь на него. От одной этой цифры, кажется, перестает биться сердце. Давид улавливает мою реакцию.

– Да, да, тебе не послышалось, маленькая. Пятьсот косарей.

И снова в этом слове столько пренебрежения, что к горлу подкатывает тошнота.