Вот и ладненько…

– Спалил твой канал, где ты пела свои тексты.

Я краснею. Прислоняю ладони к щекам и неуверенно смеюсь.

– Это было давно. И как-то… – делаю жест рукой, чтобы объяснить, что ни к чему то увлечение не привело.

– Мы тут с парнями пытаемся свою группу на новый уровень вывести, а надо свои тексты.

– У вас группа?

Теперь краснеть пришла очередь Сэма. Ойкаю, бросая взгляд на время.

– Давай потом обсудим, ладно? А то наш новый босс…

Сэм кивает.

Выскакиваю на улицу и выдыхаю, когда наталкиваюсь на почерневший взгляд бывшего.

6. Глава 6

Он недовольно сжимает губы, сканирует машину, на которой я приехала. Стискивает зубы.

Показательно вскидывает руку и смотрит на часы. Сводит брови.

– Почти не опоздала.

Хочу пройти мимо него, но он успевает преградить путь.

Сэм не уезжает, видимо, ждет, чем закончится моя встреча с Давидом.

– Решила далеко не отходить, сразу бармена захомутать?

Приказываю себе не вестись на его дешевые провокации. Прищуриваюсь, смело встречаю полыхающий взгляд карих глаз.

– Тебя не касается, с кем я приезжаю и на чем. Дай пройти.

Слышу за спиной шаги Давида, в груди становится тесно оттого, что он снова оказывается так близко ко мне. Не думала, что спустя почти два года нас судьба снова столкнет.

Я бы с радостью избежала таких встреч.

Но кто меня спрашивает?

– Первое задание – убрать тут все после своего же погрома, – вкрадчивый голос над ухом заставляет меня вздрогнуть.

Успеваю заметить, что пол в барной зоне усыпан осколками, и меня это слегка вышибает из равновесия. Странно, что Сэм не прибрал, он обычно все чуть ли не до скрипа натирает. А тут…

– Чего застыла?

Снова ненавистный голос Громова выводит из замешательства.

Резко разворачиваюсь, чуть ли не задеваю носом грудь Давида, затянутую в серую футболку поло.

– А ты решил сэкономить на уборщицах, а, Громов? – заламываю бровь, и непроизвольно губы разъезжаются в язвительной насмешке. – Неужели все так плохо? Может, ещё и туалет пошлешь отмывать?

Я рискую.

Очень сильно рискую.

Но ничего не могу с собой поделать! Он меня злит, а мне хочется в ответ сделать с ним то же самое.

Громов высокомерно заламывает бровь, смотрит за мою спину, туда, где у нас уборные. Его смешок вызывает в теле дрожь.

– Ну а что? Хорошая идея, зубной щеткой, как в армии.

Запрокидываю голову и громко смеюсь.

– Боже, Громов, откуда ты знаешь, как там в армии. Ты не был никогда в ней. Папочка же отмазал явно.

Давид приближается ко мне, почти сталкивается с моей грудью, толкает в сторону барной стойки. Его глаза заволакивает темнота.

Сглатываю, ощущаю в ногах слабость.

– Ты язык свой контролируй, маленькая.

Упираюсь в его грудь ладошками, ощущаю, как толкается под ребрами его сердце. Дыхание учащается.

Боже, вот как реагировать спокойно, если предательская память подкидывает картинки из прошлого. Как он вот так же надо мной склонялся и шептал всякие нежности, а я млела от внимания этого красивого, молодого и горячего парня.

– А то что? Откусишь?

Сама не понимаю, зачем я провоцирую его. Чтобы выбесить, выбить почву из-под ног, так же, как и он это делает в отношении меня.

Давид кривит красивые губы и прищуривается.

– Знаешь, я не люблю подбирать объедки.

Задыхаюсь. Он опять? Ночью, видимо, маловато было.

Заношу руку, но Громов в этот раз наготове, перехватывает меня за запястье.

– Не стоит, Ди, а то я ведь могу и скрутить тебя в бараний рог. Будешь вынуждена умолять меня, чтобы я тебя отпустил.

– Вот ещё, чтобы я и тебя о чем-то умоляла. Спустись на землю, Давид.

Выдираю руку из захвата.

Во всем теле настойчиво вибрирует желание оказаться подальше от него. Чтобы не достал, не видел.