– Нет, сержант, на сегодня я все свои дела закончил, – Диего одарил его лучезарной улыбкой, – и могу с легким сердцем отправиться домой. Сеньорита, для меня будет величайшей честью проводить вас до гасиенды дель Кастильо, – он вновь склонился в учтивом поклоне.

– Благодарю вас, дон Диего, – она задумчиво кивнула в ответ и повернулась, чтобы вернуться в карету. – Сержант, жду вас завтра на гасиенде.

– Конечно, сеньорита, утром буду у ваших дверей, – деловито произнес тот.

– Педро, – обратилась она к слуге, который помог ей взобраться в карету и поднял ступеньки. Дверь оставалась распахнутой, словно ожидая завершения их безмолвного диалога. В этот миг девушка выглянула наружу, и в голосе ее зазвучали стальные нотки, не терпящие возражений. – Амиго, ко мне!

Черный пес, словно тень, промелькнул между Диего и Гарсией и одним прыжком оказался в карете. Педро моментально захлопнул дверцу и взлетел на козлы. Диего ничего не оставалось делать, как направиться к своей двуколке, набросить на плечи плащ и тронуться в путь.

Когда они миновали границы пуэбло, солнце почти скрылось за горизонтом. Де ла Вега невольно забеспокоился: не обгонят ли его мулов более резвые лошади? Но зоркий глаз черноволосого Педро неотступно следил за ним, пока Диего не остановился перед развилкой и не спешился.

Он подошел к дверце кареты и обратился к девушке, выглядывающей из окна.

– Направо – гасиенда Торреса, налево – гасиенда дель Кастильо, мой путь лежит дальше.

– Благодарю вас, дон Диего, – ее зеленые глаза вспыхнули изумрудным огнем в лунном свете.

– Всего вам доброго, сеньорита, – ответил он, отступая от кареты.

– Сеньор, – она едва заметно кивнула и скомандовала. – Педро, налево.

Диего молча проводил взглядом карету, пока она не скрылась в ночной мгле. Лишь тогда он вернулся к своей двуколке и направился домой.

На удивление, сон его этой ночью был безмятежным и глубоким, словно море в штиль.

На следующее утро Диего уже приступил к завтраку, когда его отец вошел в гостиную.

– Доброе утро, сынок, – дон Алехандро одарил его теплой улыбкой, усаживаясь напротив.

– Доброе утро, отец, – Диего ответил улыбкой, чувствуя, как утренняя свежесть стирает следы вчерашней усталости.

Какое-то время они молча наслаждались едой, которую с любовью к своим патронам приготовили их слуги. Но когда дон Алехандро заметил, что Диего допивает свой кофе и собирается покинуть комнату, он откинулся на спинку стула и с притворной небрежностью спросил:

– Сынок, во сколько ты вчера вернулся?

Диего вскинул на него взгляд:

– Довольно поздно, отец, ты уже спал.

– И как прошла твоя встреча?

Диего, с утра измотанный подготовкой к неминуемой отцовской взбучке, выдохнул и выпалил правду:

– Не совсем удачно, отец, – он заметил вопросительно взметнувшиеся седые брови родителя и продолжил, запинаясь: – Я… не сдержался. Вспылил.

– Диего… Из-за чего?

– Прости, отец, сам не пойму, что на меня нашло, – молодой человек вновь тяжело вздохнул, – но я постарался загладить вину. Задобрил сеньора Моралеса отменным ужином и бутылкой доброго вина в таверне. Договорились сегодня вечером встретиться снова, – поспешно добавил Диего, словно пытаясь предотвратить гнев отца.

Он, стараясь сохранять невозмутимость, выдержал испытующий взгляд дона Алехандро. Наконец, старый идальго устало вздохнул, отложил в сторону белоснежную салфетку и произнес с непривычной тревогой в голосе:

– Диего, что с тобой происходит?

Его сын попробовал изобразить на лице недоумение:

– О чем ты, отец?

– Диего, боюсь, я совершил ошибку, когда остановил тебя в Монтерее, – прошептал гасиендадо, стараясь не привлекать внимания слуг. – Не стоило мне вмешиваться в твои планы.