Де ла Вега на мгновение закрыл глаза, затем открыл и безапелляционно заявил:
– София, с этого дня вы появляетесь в пуэбло либо в сопровождении Педро и Хуана одновременно, либо… в сопровождении меня.
Глаза девушки распахнулись от изумления, а ее компаньонка застыла, беззвучно ахнув. Обернись они, то увидели бы застывшее на лице слуги кабальеро выражение глубочайшего потрясения.
– Дон Диего, – прозвучал голос Анны, острый, как лезвие клинка, – сеньориту может сопровождать лишь отец, брат и, в крайнем случае, жених. Вы же не являетесь никем из них.
– Вы правы, – в уголках губ молодого человека промелькнула едва заметная, дразнящая улыбка, – но ведь и «няня» тоже будет сопровождать свою подопечную?
– О, тогда это, конечно, меняет дело, – притворно согласилась Анна, обращаясь к девушке. – София, не пора ли нам ехать домой?
– Да, кажется, уже темнеет, – пролепетала девушка, попытавшись подняться с сиденья двуколки, но де ла Вега нежно, но настойчиво удержал ее на месте.
– София, вы поедете со мной, а сеньорита Анна – с Хуаном. Затем я вернусь в пуэбло и заберу Бернардо.
Женщины обменялись взглядами, но спорить не стали, каждая по своим причинам. Анна надеялась, что внезапно проснувшееся в молодом человеке чувство ответственности перерастет во что-то большее и прекрасное. А София… Софии просто хотелось вновь ощутить тепло его близости.
Дон Диего лишь знаком показал слуге остаться в таверне и, обернувшись к Софии, с удивлением переводившей взгляд с него на Бернардо, тихо произнес:
– Бернардо – глухонемой с рождения, но преданность его не знает границ. Я ценю его превыше всего.
София задумчиво склонила голову, кутаясь в накидку, поданную Хуаном. Молодой человек, устроившись рядом, легко тронул поводья, и двуколка неспешно покатила в ночную мглу.
Глава 6
Путь до гасиенды дель Кастильо прошел в молчании. Диего сосредоточенно следил за мулами, стараясь отвлечься от близости женского бедра, которое прижималось к нему на узком сиденье. София, казалось, с первых минут погрузилась в свои мысли, лишь несколько непокорных прядей играли с ветром, а глаза, глубокие, как изумрудные омуты, были устремлены в бескрайнюю даль. Однако усталость от пережитого вскоре взяла над ней верх, и она задремала, прижавшись к его плечу на следующем повороте. Каждый изгиб ее тела будоражил его ум, предлагая на выбор картинки вечерних прогулок, смеха в патио и купания в озере.
Диего тряхнул головой, отгоняя наваждение. Откуда эти безумные, нежданные желания? Он встретил ее лишь вчера, а чувства уже грозили затопить его, подобно океанскому приливу.
Воспоминание об их утренней встрече невольно вызвало улыбку. Она возникла перед ним в патио, сотканная из солнечного света, и ее волосы вспыхнули золотым водопадом. Живая, лучистая, она приковала его взгляд. Испугавшись внезапно нахлынувшего чувства, он трусливо бежал от нее, проведя весь день словно в густом тумане. Автоматически пообедал с отцом, переоделся и отправился с Бернардо в пуэбло.
Странно, как он не заметил ее сразу, переступив порог таверны. Обычно он не позволял себе войти в помещение, не оценив обстановку. Опыт жизни под маской Зорро давно отточил эту привычку, но сегодня, словно ослепленный, он стремился лишь к одному – поскорее завершить дела и вернуться домой – сердце его жаждало чтения или хотя бы музыки. Его занимало лишь присутствие сеньора Моралеса в этой проклятой таверне.
Диего вздохнул, понукая мулов. В памяти всплыли знаки Бернардо, немые крики: «Тобою интересуются…», застывшего у барной стойки. Верный мозо заметил, а он… проглядел? Или просто не захотел видеть? Впервые в жизни он пренебрег предостережением Бернардо! Словно опьянел от праздной жизни богатого кабальеро.