– Она там! Там! Пришла нам кончинушка! Или это призрак, или от усталости мы рехнулись, или статуя Ангела там!

Мари трясло.

– Эй! – дёргал Ильду Ландо, – Да ты хоть посмотри: Ангел! Страсть-то какая! В жизнь так не пугался!

– И смотреть не хочу! Олеор, прошу, уведи меня отсюда скорей!

– Идём-те. – спокойно сказал Олеор.

– Не хочешь потрогать статую и проверить: призрак это или настоящее? – спросил Ландо.

– Можно.

– Нет, Олеор, лучше не надо!

Мари боялась повернуться к статуе спиной, и Ландо пришлось поступить, как Олеору, и вести её, обхватив руками и прижимая к себе. Они вышли из парка. Мари до сих пор трясло. Ильда казалась спокойной, но была очень бледной, а когда снова заговорила, слишком быстрый и вздрагивающий голос выдал её – она испугалась не меньше Мари.

– Как тебе прогулка? – спросил её Олеор.

– Прекрати.

Он стоял перед ней и не знал, что сказать, чтоб дать ей понять, что он не собирался грубить ей и расстраивать её. Ничего на ум не приходило. Он вздохнул и, обхватив её голову ладонями, ласково притянул к своему плечу. Гладил её волосы, ощущая на своём плече её прохладные губы.

– До встречи. – сказал, отпуская.

– До встречи. – отозвалась она и ушла.

Мари с надеждой взглянула на Ландо, но он улыбнулся ей дружелюбно и совершенно равнодушно, пожал плечами и побежал восвояси.

– Говорю же, статую убрали куда-то! – говорила Мари, таща Линду за руку.

– Может лучше не надо ходить туда?

– Ой, да брось! Днём через парк ходит куча людей, никто не станет нас трогать среди бела дня.

Чем ближе они подходили к серебристым ивам, тем больше волновалась Мари, хоть и старалась казаться беззаботно и скептически настроенной. Она не могла забыть того дикого страха, и её мучило лишь одно желание: найти всему объяснение и успокоиться. В конце концов: могли же Ангела перенести в другое место, мало ли что может прийти в голову суеверным людям.

Они ещё издалека увидели белые распростёртые крылья, которых нежно и робко касались кончики ивовых ветвей.

– Она на месте. – нахмурилась Линда.

Мари молчала. Её сердце колотилось как бешеное. У кого можно спросить, переносили ли вчера Ангела? Вопрос жизненно важный, иначе, казалось Мари, она скоро окочурится от постоянного страха. Статуи начнут чудиться ей повсюду: в тёмных переулках, вечером под окнами, ночью над её кроватью, в туалете.

– Ты говоришь, что вы гуляли вчера вчетвером и не видели Ангела?

Мари дёрнула головой, что означало "да".

– Ужас какой творится непонятный. Я, пожалуй, больше через парк добираться домой не стану. А ты, Мари?

Мари развернулась и быстрым шагом пошла из парка, едва сдерживая рыдания: ей было слишком нестерпимо не понимать, что происходит. Линда сначала пыталась догнать подругу, но, увидев, что та не собирается ни ждать её, ни разговаривать с ней, бросила это дело и вернулась домой. Ей надо было успеть кончить домашние заботы до вечера. В девять часов она собиралась присутствовать на банкете Золотой Молодёжи. Банкет проходил каждый месяц и кончался под утро. Ильда и Мари посетили банкет всего пару раз, и им не очень понравилось, но Линда просто боготворила эти ночки, на которых можно было познакомиться с самыми богатыми, талантливыми и просвещёнными молодыми людьми. Она уже пробовала уговорить Ильду и Мари пойти в этот раз, намекнув, что Олеор бывает там постоянно, но они отказались. Линда досадовала – её парень не мог сегодня сопровождать её, и, кажется, придётся идти одной.

В восемь вечера Линда вышла на улицу в платье с глубоким декольте и с чёрной накидкой на плечах. Её короткие густые волосы были тщательно уложены. Она ушла довольно далеко, как вдруг, коснувшись рукой волос, поняла, что забыла закрепить пряди заколкой. Заколка! Какую заколку заказала она недавно, нарочно для этого дня! Чёрные камни, уложенные в треугольник и увитые тонкими ветвями металла – как чудно они контрастировали в её волосах пшеничного цвета! Линда решила вернуться. Она поспешно вбежала в дом, закрепила заколку в волосах, взглянула на время. О ужас! Она опаздывала!