Если внутри Императора действительно скрывалась сущность создателя техномагов, то он, наверняка, понимал, что происходит. Вот только я знал, что память почти никогда не остается в полной сохранности. Осколки, фрагменты, какие-то факты. Некоторые оставались очень яркими, словно это происходило лично с тобой, некоторые тускнели, а какие-то и вовсе пропадали. Да, что-то могло вернуться со временем. Особенно после полного сродства, в случае с техномагами. Но далеко не все.

Сейчас я стоял рядом с Императором и осознавал сразу несколько вещей. Во-первых, он облажался. Сыворотка подействовала не так, как планировалось. Иначе те, кто убегали сейчас с площади, не разрушили бы стеклянный дворец до основания. Да что там разрушили, они попросту стерли его с лица земли. Там наверняка даже следов не осталось. Чистый переход массы в энергию. А во-вторых, я знал о всех делах со Строевым старшим. Память Андрея вернулась ко мне. Колония нанитов отключилась, но восстановить все молекулярные связи в мозгу они успели. Как так вышло, что сын знал все о делах отца, я не помнил. Может быть, он и сам был посвящен в заговор, да только ему не повезло. Один из техномагов, против кого строили планы, оказался в теле пацана и теперь понимал, что тут происходит. Непонятно, почему его тогда отправили на убой? Может и впрямь, просто что-то выяснил об отце и тем самым стал опасен? Поэтому и отправили к собирателям душ.

Теперь вопрос, что делать с Императором? Пусть я не совсем тот техномаг, но Император-то этого не знает. А значит, он опасен для меня не меньше, чем для настоящего техномага из рода Киселевых.

Знал я и то, что случилось с семьей Тани, и все планы по превращению Совета Старейшин в новых техномагов. Все, чем делился Император со Строевым старшим до самой его смерти. А точнее, сбора души. Она сейчас, как знал сын Строева, находилась в персональном хранилище под дворцом. В части тех самых катакомб, где была устроена лаборатория. Заодно теперь я знал, почему в этом мире не было древнего кремля на Боровицком холме. Все эти знания возникли в голове единой вспышкой в тот момент, когда наниты произнесли заветную фразу о полном сродстве.

Знаний стало много, а возможностей после отключения – сильно меньше.

– Что происходит? – растерянно спросил Орел из-за спины.

Я обернулся. Мои товарищи в полном составе стояли у выхода. За их спинами толпились бугаи Императора, а за ними виднелись капсулы с лаборантами внутри.

– Похоже, наш владыка только что лишился дома, – усмехнулся я. – Орел, у нас еще остались запасные палатки на базе? Выделим одну Императору?

Владыка повернулся ко мне с такой ненавистью во взгляде, что я думал, она прожжет меня насквозь.

– Обойдусь без твоих советов! – прошипел он и махнул своим бугаям.

Мозг твердил: «Останови его! Заставь активировать нанитов! Без них нет силы», но что-то еще внутри меня подсказывало, что это бесполезно. Не сделает Император этого. По крайней мере сейчас. Не произнесет заветную фразу. А значит и пытаться бесполезно. К тому же, были у меня кое-какие мысли на этот счет.

Бугаи бочком протиснулись мимо Орла, так же стороной обошли меня.

– Заберите его! – приказал Император, указав на тело, что все еще валялось без сознания. – И капсулы тоже. Мы уходим.

– Э нет, – усмехнулся я. – Капсулы мои.

– Не слушайте его! У него больше нет сил, он не сможет ничего вам сделать!

Император бросил это с некоторой долей презрения и спустился с крыльца.

Бугаи направились ко мне, я же встал в защитную стойку. С четверыми может и не справлюсь, но парочке наваляю.

– Не знаю, о чем говорит Император, – произнес Орел, вставая рядом со мной, – но у меня силы есть.