– Как всегда! – засмеялся троллейбус.

– Позволь, но я же работаю! – буркнул 54-й. – Представь, я – единственный маршрут, который задерживается допоздна…

– Да, знаю, – улыбался 7-й, подводя небольшой итог. – Я приеду. Н.?… – Он снова обратился к девушке.

– Не спрашивай, дурачок, – ответила она. – Повеселись с друзьями, а я в то время займусь учебой. Но! – Она погрозила. – Не вздумай засматриваться на маршруток (если таковы ночью имеются)! Я ведь в любом случае выясню, на кого ты вдруг положишь глаз!

– Ох, что ты говоришь! – испуганно выпалил троллейбус. – Нет, нет. Я не собираюсь смотреть на других дам.

– Умно, – усмехнулся автобус под стать ситуации. – Она выведает абсолютно все о тебе и твоих действиях черезнадежные источники. Это напоминает мне о твоем рассказе про первое свидание.

– Ах, да, – снова рассмеялся 7-й и нетерпеливо перевел: – Так что? Встречаемся у вокзала?

– Так точно! – подтвердил 54-й и, в который раз выдохнув переработаннымгазом, поспешил приступить к своим обязанностям.

IV

В то время как 7-й разговаривал с дорогим товарищем, мимо проезжал негодяй. Он как обычно плелся в сторону конечной и диву давался, ощущая нескончаемый зной. То ли в салоне была высокая температура, то ли бока горели от последних жарких лучей. Непонятно и мучительно.

Заприметив на своем пути двух закадычных друзей, автобус насторожился. Хорошо, если бы ему повстречался лишь Рогатый, рутинно проводящий время со своей половинкой… Но вот при виде 54-го, что плелся близ данного создания, возникали некоторые опасения.

Конечно, 70-й, будучи своеобразным пессимистом, сразу забеспокоился о собственном преступлении. А что если троллейбус решил выдать свое горе приятелю? А приятель – бывалый негодник, однажды насоливший негодяю.

Что же получается? 7-й, обиженный на 70-го, выложит другу всю правду, а тот, почувствовав неладное, задаст ему жару? Не годится!

Желтый автобус раздраженно зарычал воспаленным мотором. Ему неподобало оправдываться – особенно перед 54-м – за свое, якобы, непристойное поведение. В сем случае оставалось только бороться за справедливость и отстаивать свою точку зрения. А она весьма проста – троллейбус был тем еще идиотом, способный долететь до солнца по повелению своей мадам.

И то, что сейчас товарищи обсуждали касалось непременно проделок 70-го! Они явно считают его дураком, негодяем, безрогим чертом, отравляющим и без того ядовитый мир. Два дурня… думают, что автобус умалишенный…

Разозленный он приостановился с целью выкрикнуть простачкам пару крепких словечек. Но в ту же секунду из кабины послышалась нецензурная брань водителя, который явно заметил странное поведение собственной машины. Негодяй в какой-то степени почувствовал себя словно на привязи. Он никак не мог ослушаться человека, тем более управленца.

70-йвновь поддался трескучим педалям, стараясь более не раскрываться. В конце концов, это нарушение внутреннего закона, меняющего мировоззрение слабых существ.

Скорчив горделивое выражение, он помчал вперед и вскоре вовсе скрылся от фар неудачников.

Нерушимая ухмылка, что обманчиво растягивалась на лицевой части автобуса, доказывала его полную неприкосновенность. Он много лгал одним только взглядом, старательно выстраивая из него нечто отдаленно похожее на самодовольство. И сейчас, даже пребывая сердитым, негодяювсе равно необходимо было демонстрировать свое великолепие.

Так он и ехал, откровенно показывая каждому свое эго. И, преодолев таким образом не самое большое расстояние, 70-й вдруг наткнулся на веселую компашку. Состояла эта девичья шайка из пары тройки маршруток, страстно любивших разговорить утомленную душу.