И вот сейчас его странность заключалась во внезапном нападении на 7-го. Автобус явно был доволен собой, и катил по улице, вспоминая этот диалог. Но когда ему порядком надоело, он вдруг задумался о собственных ощущениях и самоличностных качествах. Он думал о гордости, чести и любви, что питали к нему автобусы малого типа. Однако эта блезирная любовь порой не доставляла ему никакого удовольствия. 70-му требовалось лишь ее понятие и факт, что его на самом деле любят.

Но мы заговорились.

Сейчас он, погрузившись в думы, покорно катил в сторону депо. Мысли витали, словно птицы в облаках. Но они в миг ударились о землю, когда его вдруг потревожили. 89-я, будь она неладна, взялась невесть откуда.

– О, 70-й! – весело произнесла ее улыбчивая мордашка, вынырнувшая из-за правого бока. – Ты уже закончил работу? Как жаль! Я желала бы поговорить с тобой еще немного.

Автобус нахмурился от неприязни. Отвращение доставляла именно эта надоедливая маршрутка, которая пыталась заговорить с ним уже в четвертый раз за целые сутки. Конечно, любовь газелей воспринималась им как нечто стойкое, но не в такой же степени! Данная любовница казалась ему прилипалой, готовая сброситься с моста по его приказу. Поэтому он и нервничал, лицезрея ее натуру ежедневно.

– Что нужно? – напрямую спросил 70-й без особого желания контакта.

– Ну как же? Я не смогу прожить до ночи без разговора с тобой, – ответила она. – Конечно, в данный момент я работаю, но то никак не помешает мне…

– Поговори со своими сестрами. Мне не до тебя! – рыкнул автобус.

– Знаешь, не стоит тебе быть таким грубым! – заявила 89-я и сама от себя посмеялась. – Но я понимаю. Ты мужчина, а в мужчинах заложена грубость. От истины не укатишь.

70-й недовольно прохрипел что-то себе под нос, но маршрутка, не обратив на то внимания, продолжила:

– Представь, я, микроавтобус, уж тем более «ПЕЖО», обычно устаю в два раза меньше остальных. Но это не значит, что машине моей модели не требуется отдых. Я же, в свою очередь, работаю премного больше и почти не устаю… Более того, я чувствую себя прекрасно! Во мне проснулось некое трудолюбие…

– На удивление, – буркнул автобус.

Он без особого удовольствия слушал ее самохвальства, зная, что она всего-то приукрашивает. Ее влюбленный взгляд всегда казался острым, ядовитым, словно дикий плющ. 70-му мерещилось, что рано или поздно ее любовь обернется предательством. А причина проста: ей банально надоест общение с черствым автобусом.

Он отогнал навязчивую мысль и поспешил сообщить:

– Я отчаливаю! Езжай прочь!

– Постой! – выпалила 89-я и тут же смутилась своего упорства. – Мне нужно… Ох… Я хочу предложить весьма интересную идею. Мы давно не собирались, не делились своими мыслями. Вполне вероятно, что мои и твои друзья скучают. Так вот, я считаю, что необходимо встретиться и, желательно, в твоем депо. Поболтаем, повеселимся…

– Глупая идея! – вставил 70-й. – Разве весело то, что происходит день за днем? В любом случае мы будем говорить об этом. Так что я не согласен!

– Ох, будь добрее, – сказала маршрутка. – Никто не будет против поболтать о повседневности. К тому же не обойдется без шуток. Шутки – весело!

– Плевать! Я еду в депо!

Автобус ускорился, не желая больше слушать собеседницу. Он не был воодушевлен новостью о этаком собраниипо интересам, уж тем более его болезненное состояние не потерпело бы слушать чужую радость. Да и рассказывать о собственном самочувствии друзьям было чрезвычайно глупо с его стороны. Никакая помощь от них ему не требовалась, да и, пожалуй, всё об этом!

– Расскажи о сходке всем! – произнесла газель напоследок, оставшись позади. – Мне нужно, чтобы об этом узнал каждый!