– «Расскажи еще».

– О чем?

– «Про эти…»

Гриваль снова указал на короб.

– Да, точно. Знак растений. Чтобы сказать «растение», нужно поставить руки ладонями друг к другу и двигать пальцами.

Гриваль сразу же повторил. Это уже вошло в привычку – каждый увиденный жест тут же заучивал, а затем снова складывал спустя время снова и снова, пока он не получался естественно. Повторив несколько раз, спросил:

– «Как будет растение?» – и снова указал на марь.

– Трава? Точно так же. Говорил же, людям все растения на одно лицо.

На этом Й`оль демонстративно отвернулся – он и так сказал уже слишком много.

Остальную часть пути они шли молча.

Дорога, утопающая в зелени, еще долго их вела, пока на смену лугу не пришли поля черной плодородной земли. На пахотных пластах то и дело стали встречаться крестьяне, занятые делом. Работа была в самом разгаре, поэтому на них мало кто обращал внимание – не отрываясь от мотыг, пахари рыхлили почву – приближалась пора сеять репу. И только когда они подошли поближе, один из крестьян, тянувший лошадь, запряженную в рало, остановился, снял каль, вытирая со лба пот, и проводил их любопытным взглядом, но уже через минуту снова вернулся к работе.

Скоро на пути дороги замаячила и деревушка, не отличавшаяся ничем от других деревушек Империи – группа домишек из глины с соломенными крышами. Между лачугами постоянно сновали люди, но все они были при деле – кто-то тащил бочку, другой с мотыгой плелся в сторону поля, были и те, кто, не глядя по сторонам, мастерили, сидя на порожке жилища.

По мере приближения воздух стал полниться звуками. То и дело слышался гогот гусей, прерываемый иногда кудахтаньем. Где-то в глубине деревни раздавался мерный стук, выдавший кузницу. Но громче всего были дети, обступившие их со всех сторон. Они, играючи, бегали неподалеку, не решаясь подойти. Те, что поменьше, жались за юбками своих нянь, которые были немногим старше. Детей взрослее лет десяти видно не было – они, видимо, уже помогали на полях.

Пройдя немного, Й`оль огляделся. Поодаль он заметил рыбака, который, судя по улову, возвращался домой.

– Добрый день.

– Добрый, коли так сказываете.

Рыбак осмотрел Й`оля с головы до пят, задержав внимание на его расшитом табарде, явно диковинного покроя, и длинных волосах, которых в Империи никто не носил. Невольно скривившись, перевел взгляд на Гриваля, но, не найдя в нем ничего странного, снова посмотрел на Й`оля, спросил:

– А вы, милость, кто будете?

– Я травник. Иду издалека. Вот проходил мимо вашей деревни. Кстати, что это за место?

– А я-то смотрю, что ты поди не отсюда. Как же не знать? Это ж Фузар. Мы вон, у Вамора-то под боком. Невидаль.

– Скажите, а есть тут трактир или иное место, где можно на ночь хоть комнату найти?

– Трактир, говоришь… Мы хоть от Вамора-то недалеко, но деревенька у нас тут небольшая. Даже церквушки – и той нет.

– Неужели и переночевать негде?

Хитро оскалившись, рыбак добродушно продолжил:

– Да как негде, есть место. Да хоть у меня. Но сам понимаешь, дом-то маленький, мы комнату выделить можем, а самим придется со скотом ютиться. Но вот за пять агмаров…

– Пять агмаров, так пять агмаров, только тогда и ужин горячий, и наутро ломоть сыра.

– Вижу, что ты бывалый, так просто не проведешь. Так и быть! Следуй за мной.

– Как твое имя?

– Мое? Да все Авором просто кличут. Я ж не регент там какой.

Рассмеявшись своим словам, он повел их вдоль улочек, но деревня была и правду маленькой, так что уже через пару минут они стояли перед домом, таким же глиняным и неказистым, как и все здесь.

Авор прошел мимо нехитрого плетеного забора и по-хозяйски нырнул в лачугу. Внутри было темно: в просторные штубе свет проникал лишь из двух небольших окон, представлявших собой не что иное, как ничем не затянутые отверстия со ставнями. Понадобилось какое-то время, чтобы глаза привыкли к царившему внутри сумраку. Но смотреть тут было особо не на что: печь прямо посреди комнаты, кровать со свалянным сеном, добротный стол, несколько полок с глиняной посудой разных форм и размеров да несколько скамей. Одна такая скамья стояла у окна. На ней сидела женщина, судя по возрасту, жена рыбака.