Дург остановив коня, подождал, когда Максимилиан с Нийдэ поравняются с ним.

– Нийдэ, я надеюсь, мы едем в Думу? – спросил Дург.

– Да, мой господин, после лирнийских гор будет широкая степь. В середине этой степи стоят невзрачные глиняные горы. Именно в этих горах вход в подземный город Дума.

– Ты знаешь, как попасть внутрь города? – продолжил расспрос Дург.

– Чужаки могут попасть в город только через Пещеру потерянной души, – ответила девушка.

– Ты была в этой пещере?

Нийдэ молчала. Дург уже хотел повторить свой вопрос.

– Была один раз, – тихо ответила девушка, опередив Дурга.

– Судя по твоему ответу, ничего хорошего в этой пещере нет? – то ли вопросом, то ли просто в размышлениях произнес Дург. – Но выжить там, значит, можно, раз ты сейчас с нами. Ты хотела проникнуть в Думу?

– Я была отправлена туда в наказание для принесения жертвы Харону, – сказала Нийдэ и низко опустила голову.

Максимилиан, не поняв ответа, но, глядя на несчастный вид Нийдэ, взявшись за уздечку двумя руками, практически обнял девушку. Ему так хотелось в этот момент заботиться о ней, согревать и оберегать ее. И если Дург желал скорее уже проехать эту пустыню, где копыта лошадей, утопая в песке, не давали продвигаться с достаточной скоростью, Максимилиану хотелось, чтобы такая дорога длилась как можно дольше. Он рисовал в своем воображении, как закончится поход, все они вернутся домой, он отдаст Дургу деньги, уплаченные за Нийдэ, и они смогут сыграть свадьбу. Неизвестно, разрешат ли им обоим жить в университетской коморке. Скорее всего, придется идти на службу к Дургу. Любовь, будущая семья брали сейчас верх в воображении Максимилиана.

У Дурга были совсем другие мысли.

– Харон приходит в Пещеру потерянной души? – спросил он Нийдэ.

– Не каждый день. Бывает, обреченные проводят по несколько дней привязанными к столбу в том аду, прежде чем попасть в еще больший ад.

– Ты сказала «обреченные». К Харону отправляют и мужчин, и женщин, или только девушек? – пытался выведать как можно больше информации Дург.

– Харон подбирает пары людей и увозит их на остров, который находится глубоко под землей на большом озере. Он питается энергией человеческих душ. На своем острове он соединяет мужчин и женщин в единое целое, в один организм. От такого союза тел и душ, способных зачать новую жизнь, исходит огромная энергия. Харон упивается ею. Эти существа живут там до окончания своих дней, пока не иссякнет их жизненная сила. Харона боятся все, кто спускается под землю. Жители Думы, вся жизнь которых проходит в подземельях, стараются откупаться от него чаще других. Из своего племени они отдают подземному повелителю только преступников, а чтобы задобрить его, берут в плен жителей прилегающих равнин.

– Как ты попала к ним в плен? – Дурга все больше и больше увлекал рассказ собственной рабыни. Он понял, что совсем не зря отдал за нее деньги. Тем более что потом можно подарить ее Максимилиану. Тот явно имеет на нее виды как на будущую невесту. И тогда свобода Нийдэ, которую дарует ей Дург, будет одновременно свадебным подарком Максимилиану.

– Эрлахи ночами, как подлые шакалы, крадут людей из деревень. Меня украли, когда я спала, заткнули рот и потащили к своим подземельям. Мой жених бросился в погоню за эрлахами, но стаи гиен, которых они выпускают для охраны своих границ, не дали догнать нас. Я видела, как лошади испугались и остановились. Возможно, в том бою с этими жуткими зверями погибли все, кто пытался спасти меня, – речь и лицо Нийдэ стали еще печальнее после этих воспоминаний.

– Как тебе удалось спастись из Пещеры потерянной души? – продолжал задавать вопросы Дург.