Вдруг верхушки гор взметнулись высоко в небо, а сам он еле удержался на носочках на краю глубокой пропасти.

– Ну вот, началось, не успели проскочить, – выругался Дург, глядя на оставшихся в глубине ущелья Максимилиана с Нийдэ и лошадьми.

Махнув им рукой продолжать движение, сам пошел по верху.

Вскоре Дург скрылся из вида. Максимилиан крепче сжал руку Нийдэ и, озираясь по сторонам, повел ее по утоптанной дороге, которая, петляя и извиваясь, шла через горы. До этого даже с высоты человеческого роста дорога была трудно различима, а с лошади ее вообще не было видно. Сейчас смешные, с точки зрения обычного человека, горы превратились в зловещие, пугающие своей мощью остроконечные пики.

– Сеньору Дургу, наверное, сейчас намного труднее идти, чем нам, – сказал Максимилиан, посмотрев на свою спутницу. С момента расставания с Дургом они не произнесли ни слова. И сейчас надо было как-то разрядить обстановку.

– Главное, нам не заходить ни в какие пещеры, правда? – произнес рыжий, глядя в глаза девушке, тем самым успокаивая не столько ее, сколько самого себя. Нийдэ все равно ничего не поняла. После этого они более бодрым шагом двинулись вперед.

Обогнув очередной выступ скалы, Максимилиан увидел зияющий черной дырой вход в пещеру. Сердце слегка екнуло. Он отвернулся. Темнота пещеры одновременно пугала и манила. В любой темноте может скрываться опасность, а в этой темноте скрываются кровожадные гномы со своими острыми лопатками. Возможно, сейчас они наблюдают из мрака за двумя путниками в надежде, что те зайдут в их обиталище.

Манила же пещера Максимилиана тем, что была надежда, что гномов рядом нет, а сокровища вот тут, рядом. Как бы он хотел заиметь сейчас немного золота. Для человека, прожившего всю жизнь в нищете, это давало возможность выкупить любимую девушку и жениться на ней, снять достойное жилье, хорошо питаться и одеваться. Он посмотрел на Нийдэ. Она шла, потупив взор, ведя лошадь Дурга. Если бы не вторая лошадь, сейчас взять бы ее опять к себе в седло, обнять, прижать покрепче. Безразличие к себе девушки Максимилиан объяснял для себя ее природной скромностью и осознанием своего статуса рабыни. Он был твердо уверен, что после того, как они поженятся и Нийде обретет свободу, она раскрепостится, и у них будет дружная крепкая семья.

Мимо огромной черной дырой прозияла еще одна пещера. Вход в нее был еще крупнее.

– Нийдэ, сядь на лошадь и жди меня здесь, – скомандовал девушке Максимилиан.

Она подняла на него глаза с ничего не понимающим взглядом.

– А, ты же не понимаешь меня, – раздосадовано произнес рыжий. Но потом он жестами объяснил девушке, чтобы она садилась на лошадь и ждала его у входа в пещеру, а он пойдет внутрь. На что Нийдэ в ужасе вытаращила глаза и замахала руками, показывая, что Максимилиану ни в коем случае не стоит ходить в пещеру.

– Давай-давай, не разговаривай много, для нашего же с тобой счастья хочу рискнуть, – с нотками бахвальства в голосе проговорил Максимилиан, подсаживая Нийдэ в седло. Но девушка, до этого молча шедшая рядом, покорно опустив глаза, сейчас отказалась подчиниться.

– В конце концов, я не твоя рабыня и не обязана выполнять твои приказания, – прокричала она на эссийском языке и пошла дальше по дороге, оставив ничего не понявшего Максимилиана стоять с двумя лошадьми.

В этот момент земля под ногами стала сотрясаться от громких последовательных ударов, словно шагов гигантского животного. Нийдэ остановилась. За склоном горы, там, где дорога поворачивала направо, послышался шум от посыпавшихся со склона камней, а еще через мгновение оттуда появилась громадная мохнатая звериная морда с огромными острыми клыками.