Сейчас он перестраивал здание давно заброшенной обувной фабрики на Лаймрок-стрит, и работа не задалась с самого начала. Проект лофтов “Старая фабрика” был до изумления идиотским – по крайней мере, на взгляд большинства. С тех самых пор, как о нем объявили, горожане писали в “Еженедельник Норт-Бата” письма, в которых называли лофт откровенным безумием и пустой тратой денег “партнеров” (то есть налогоплательщиков). Даже если предположить, что фабрику удастся отремонтировать – с чем никто из писавших не соглашался – и выгнать оттуда полчища крыс, обитавших в подвалах здания, да вдобавок починить крышу, протекавшую сорок лет, у кого из обитателей Бата найдутся деньги, чтобы купить там жилье? Самые дешевые апартаменты на первом этаже будут стоить около четверти миллиона долларов, а более просторные на последнем – в три раза дороже. Цены как в Шуйлере.

Но мэр Мойнихан – а он лично внес первый взнос за одну из квартир – утверждал, что цена и должна быть высокой. Лофты “Старая фабрика” демонстрируют: Бат снова в игре и может многое предложить. Проект действительно масштабный, соглашались новые власти, но не то чтобы беспрецедентный. Заброшенные старые фабрики ныне по всей стране переделывают в жилые и торговые помещения. Лофты в моде, как и медвежий лук. Более того, в Шуйлер-Спрингс, жители которого отродясь не марались никаким производством, старых разрушенных фабрик нет, а значит, и перестраивать нечего, следовательно, в этом смысле у Бата явное преимущество. (Да, привычку сравнивать себя с соперником трудно изжить.)

Другие утверждали, что основная проблема проекта не столько сам замысел, сколько Карл Робак. Лофты разрекламировали как городское жилье класса люкс, но и опыт, и натура подбивали Карла сэкономить на строительстве, а разницу прикарманить. Пессимисты из старой гвардии ворчали, что город не столько сотрудничает с будущим талантливым предпринимателем, сколько прикрывает отъявленного мошенника. Некоторые даже подозревали, что Карл взялся за старое: что-то такое пронюхал и купил якобы дрянь, чтобы впоследствии, когда выяснится настоящая ее стоимость, продать, но уже задорого. Может, он и фабрику-то перестраивает только для вида. Карл редко показывался на объекте, даже если требовалось принять серьезное решение (поговаривали, что у него нелады со здоровьем), а когда все же приезжал на стройку, то его словно и не волновало, что там происходит: того-этого или этого-того. Даже те, кто готов был усомниться, что его помыслы нечисты, все же подозревали: после суровых решений суда и беспощадных штрафов у компании “Тип-Топ” попросту не хватит оборотных средств на проект такого масштаба. Остатки тяжелой техники, не подлежащей ремонту, ржавели на стройдворе. Сейчас в компании трудилось с десяток строителей, причем большинство – меньше сорока часов в неделю, чтобы Карлу не приходилось платить им за переработку. И каждую неделю появлялся слух, что уж на этот-то раз им точно не заплатят.

Другая проблема с новым Батом заключалась в том, что он вонял. В прямом смысле. В “Демократе Шуйлер-Спрингс” – в Бате его именовали “Дерьмократом” – проблему окрестили “Великая вонь Бата” (эту фразочку подцепили в “Олбани таймс юнион”). Последние два года каждое лето, едва термометр показывал восемьдесят пять градусов[8], густой запах тухлятины окутывал город, сразу весь, – и не поймешь, откуда она взялась. Неплохо бы Бату и самому помыться как следует, замечали гости города, морщили нос и старались поскорее сесть в машину и убраться восвояси. Одни утверждали, что вонь источают болота близ кладбища Хиллдейл, а в город ее доносят летние ветерки. Вот только на кладбище так не воняло. Один городской фундаменталистский священник полагал, что проблема морального свойства. По соседству, в Шуйлер-Спрингс, ширится и без того большое сообщество геев, и, быть может, так Господь пытается нас вразумить, разглагольствовал священник с кафедры, но предположение это поддержки не получило, поскольку напрашивался вполне очевидный вопрос: почему бы Всевышнему не подвергнуть обонятельной каре непосредственных нарушителей, а не их безвинных соседей? А в этом году – можно подумать, Карлу Робаку мало проблем – жившие рядом с фабрикой утверждали, что запах идет от нее. Но как такое возможно? Здание сорок лет стояло заколоченным. Там и вонять-то нечему.