«Стоило ли ожидать чего-то иного, – грустно подумалось мне. – Вот и верь после этого в чудеса».

Будучи человеком скептическим, я твердо решил игнорировать все происходящее и побороть свою странную мнительность. Логика должна побеждать любую фантазию. С этим девизом я вступил в новый день.

Как только я замечал что-то необычное, неподдающееся разумному объяснению, или же в голове возникали тревожные мысли, я выстраивал высокую стену и сразу старался отвлечься. Нужно было только придумать, как это сделать с наибольшим эффектом. Тогда я включил радио и все оставшееся утро провел, слушая новостные программы. Скучный спор ведущих по поводу глобального потепления оказался наилучшим лекарством от моего странного сумасбродства.

После завтрака я быстро оделся, стараясь не обращать внимание на новые сигналы моей измученной памяти, и пошел на работу. Вот только на улице у меня снова случился странный конфуз. Я долго не мог определиться, в какую сторону мне следует идти. Конечно, здесь все было абсолютно ясно – мой институт находился справа. Однако, почему-то ноги несли меня влево, в сторону центра. Я решил им не препятствовать. Вскоре перед моими глазами предстало аккуратное трехэтажное здание музыкальной школы, в котором я отродясь не бывал и до сих пор даже не знал, что оно существует в нашем городе. Или знал?

«Хороший вопрос, – размышлял я, разглядывая школьные окна. – Вот там, например, должна быть учительская, а рядом с ней, медицинский кабинет…»

Эти фантазии доставляли мне странное удовольствие, и я продолжил свою игру в угадайку.

– Да, вы абсолютно правы, – подтвердил женский голос рядом со мной.

– Что, простите, – я обернулся и вопросительно посмотрел на пожилую женщину, вырвавшую меня из размышлений.

– Я говорю, что вы правы, класс сольфеджио находится именно там, где вы указали. Так же, как и актовый зал, и столовая, – улыбнулась женщина и пояснила. – Вы говорили вслух и так верно определили все наши помещения, что я не сдержалась и подошла. Старый ученик?

– В некотором роде, – отчего-то смутившись ответил я и поспешил отойти.

Мне стало страшно, но я снова себя пересилил и поспешил, наконец, на работу, надеясь, что привычные обязанности помогут привести мысли в нормальное русло.

Любимый архив – здесь все предельно понятно и четко, никаких странностей и сюрпризов – бальзам на мои измученные нервы! Я трудился с особенным рвением и вышел с работы гораздо позднее обыкновенного. Теплый весенний ветер по-дружески подгонял меня в спину, а впереди горело закатное солнце. Вечер я встретил дома в полном спокойствии и согласии с собой, надеясь, что все неприятности уже позади.

«Глупые страхи и фантазии всегда можно вылечить, словно простуду, нужно только проявить определенное упорство», – так я размышлял, укладываясь спать.

***

Через неделю ситуация ухудшилась настолько, что я начал подумывать о посещении психиатра.

Дело в том, что, укладываясь спать вечером, я не мог точно предугадать, где проснусь утром: дома или… дома. Смешно? Как бы не так!

Мне казалось, что каким-то нелепым образом моя жизнь разделилась на две разные ветви, которые постоянно перекрещивались между собой, но не мешали друг другу. Когда я начинал думать об этом, пытаться разобраться, становилось только хуже.

По всему выходило, что теперь у меня две жизни – в одной из них я архивариус, а в другой – преподаватель в музыкальной школе. И обе эти жизни полностью разделенные и обособленные друг от друга, текли каждая своим чередом. Только я почему-то являлся их главным участником!

В течение недели я последовательно находился в четко разделенных и никогда не пересекающихся плоскостях: в одной спокойно работал в архиве; в другой – сидел дома на каникулах, ухаживал за многочисленными растениями, иногда помогал школьному завхозу готовиться к летнему ремонту, гулял. Это было похоже на слоеный пирог.