Безумен сделался человек. Насмехался над своими учениками, над их стремлением к добру. Отрицал любые идеи обновления мира, в котором, как уверовал он, продолжала и будет продолжать проливаться кровь невинных и негодяев.
С каждым новым закатом солнца всё яростнее погружался он в трясину пьянства и разгула. Леность и равнодушие съедали его. Ни веселые песни, ни всеобщие празднества не ласкали и не радовали душу его. И душа его отныне была полна холода, злобы и тоски.
И никто уже не сомневался, что умрёт он, как бешеное, смертельно раненое животное, захлебнувшись собственной слюной, желчью последних проклятий, изрыгаемых ненавистному, пропитанному похотью и страданиями миру. Умрёт, не оставив следа и памяти.
И было бы всё именно так, если бы не суждено было тому человеку случайно услышать о великой находке Огненного Слова…»
Пропади он пропадом, этот автор-интриган!
Зовет меня с собой, прерывает, и ничего поделать не могу. Только разошелся, а тут… Волюнтаризм какой-то! Самое ужасное, если он вздумает прервать легенду на этом самом месте. Это было бы с его стороны великим свинством. А вы полистайте, посмотрите, соизволит он мне или еще кому досказать прерванное или нет, вот ему и будет неприятность – какой же автор любит, чтобы его читатели забегали вперёд! Сделайте ему, ради Бога и меня, такой анонсик-прикольчик, пусть его честолюбие повибрирует.
А это – как вам угодно —
«Ф» -акт съемно-звуковой, последовательный. Штучного разряда
(Предобеденное время. Многие улицы города. Площадь перед большим зданием. Лица, лица и машины. Обычный трудовой день.)
– О, милый мой! – игривым, а вместе с тем и победным тоном пояснил Нихилов, – причём здесь план! Срочно, понимаете!
– И если я, то…
– То вы будете как всегда чисты, и Пиастр Сивуч и Станислав Измайлович просто напрасно будут думать о вас как и прежде, будут считать вас порядочным и никогда не узнают, как вы…
– Я прошу вас! Не продолжайте! Вы мучаете, вы терзаете меня!
– Так как же?..
…………………………………………………………………..
…………………………………………………………………..
…………………………………………………………………..
«Ф» -акт гигантичный, многоранговый, романный
(Дом лучшей планировки. Квартира трёхкомнатная. Комнаты изолированные. Туалет и ванная отдельно. Мебель импортная. В зале – «стенка», экибана, всемирная литература, альбомы с репродукциями, цветной телевизор, фотообои. Бара нет. Спальная красной драпировки. Стены розовые, шторы малиновые, ковры красные, покрывало багровое, тюль нежно-розовая, дорожки алые. Кровать отличная, трехспальная. По стенам репродукции Пикассо, Рубенса, Рериха. В третьей комнате кровать односпальная, куклы, коллекция машин, пианино, импортная стереосистема, стол, заваленный книгами, запахи мечты и дурмана. Кухня люкс, такое редко увидишь. В туалете и ванной блеск и лоск, японский кафель, цветные унитаз и раковина. В комнатах и прихожей пахнет духами и ожиданием. Время ужина.)