– Ария! – лучезарно, как всегда, приветствует он меня. – Сегодня вы меня удивляете. Обычно не просыпаетесь так поздно.

Усаживаюсь за стол в надежде, что Михей сможет отвлечь меня разговором. Он повёрнут ко мне спиной, его плечи быстро двигаются, пока он нарезает морковь.

– Видимо, всем иногда требуется отдых, – говорю я задумчиво. Перед глазами возникает лицо Лиама, который вчера пытался донести до меня эту мысль.

– Совершенно верно, – кидает дворецкий через плечо и широко улыбается.

Он продолжает готовку. Нож быстро стучит по деревянной тумбочке. Интересно, знает ли Михей, что в действительности случилось с мамой? Кто вообще в курсе всего этого?

– Михей, – тихо зову я.

Он ловит необычную нотку в моём голосе и озабоченно поворачивается. Нож повисает в воздухе в его дрожащей старческой руке. От его взгляда мне сразу хочется проглотить язык и отмотать время назад.

Михей и его жена потеряли ребёнка – ещё до моего рождения. Отец рассказывал, что их сын был разведчиком и не смог убежать от обнаруженной им группы пролесов. Наш дворецкий и его жена так и не смогли пережить эту утрату и поклялись больше не заводить детей.

Пока последний первородный не сдохнет, нигде не безопасно. И многие из нас отчаянно боятся потерять близких. Включая меня.

– Как Гайя? – поспешно продолжаю я. Это его жена.

Он с сомнением смотрит на меня. Я уверена, Михей не знает. Отец не рассказал бы ему историю гибели мамы, зная горечь старика от утраты сына.

– Потихоньку, – отвечает он спустя некоторое время.

– В добром здравии? – уверенно смотрю в его потускневшие от времени и пережитого серые глаза.

Мой взгляд говорит: «Тебе показалось». И это работает. Дворецкий наконец поворачивается обратно к моркови.

– Насколько это возможно в нашем возрасте, – по-старчески усмехается он.

Внезапно в дверь кто-то стучит. Мы с Михеем одновременно переглядываемся. Ещё слишком рано, чтобы кто-то вернулся домой.

Я встаю и отпираю замок. Удивлённо замираю, когда вижу на пороге рыжеватую макушку Лиама.

– Привет, – он выглядит обеспокоенным, – я тебя везде искал.

Парень одет в железную броню, она закрывает грудь, ноги и плечи. На руки натянуты чёрные защитные перчатки, а на бедре висят кинжалы и длинный острый меч. Броню обычно носят только бойцы, ведь именно они сражаются с пролесами в ближнем бою.

– Рори сказал, что ты осталась дома, – продолжает он. – На тебя не похоже. Ты же никогда не прогуливаешь занятия, даже добровольные.

Я молчу, и он неуверенно переминается с ноги на ногу.

– Да и вчера ты так и не вернулась на марафон. Что от тебя хотела госпожа Витовских?

Снова тишина.

– Ария?

– Ты отправляешься на задание? – быстро перевожу тему я.

Лиам озадаченно моргает.

Когда я вижу его готовым к бою, перед глазами всплывают неприятные образы. Мама тоже боец и должна была носить броню. Но наверняка это не имело значения, когда она приближалась к первородному.

– Ария, ты меня снова пугаешь, – неловко усмехается парень.

Я мотаю головой и стараюсь отогнать ненужные мысли. Оборачиваюсь назад, на Михея, он по-прежнему нарезает овощи, но видно, как с любопытством вслушивается в наш разговор.

Незаметно прикладываю палец ко рту и подталкиваю бойца за порог, закрывая за собой дверь. На улице ветер развевает белую рубашку, и я обхватываю себя руками.

Мы медленно идём к опушке леса, которая находится недалеко от дома. Мне нравится там тренироваться в лазании.

– Она ругала меня за то, что я выстрелила в того идиота, – признаюсь я.

– Ах да, – смеётся Лиам.

– Было не смешно, – говорю я, однако на губах у меня невольно расплывается улыбка.

Мы приближаемся к величественным деревьям и останавливаемся, повернувшись друг к другу.