Почти шепотом она объявила:

– Эти господа пришли снова и хотят вас видеть. Подобно виновному школьнику, Муссолини приложил палец к губам, прося тишины.

– Подожди в моей туалетной комнате, – попросил он Розетту, – этот вечер может стать историческим.

Хотя Розетта и приложила ухо к двери, она не слышала ничего, кроме тихих голосов, но вот замерли и они, и хлопнула входная дверь. Когда Муссолини вошел в туалетную комнату, лицо его сияло.

Не в силах скрывать свой секрет, он поднял вверх палец, подобно школьному учителю, и спросил:

– Знаешь ли ты, в чем заключается римский вопрос?

Розетта знала об этом довольно хорошо. Проблема эта в свое время разделила нацию почти на шестьдесят лет. Когда в 1870 году Рим был освобожден от папского владычества, власть Папы Пия IX закончилась. До 1815 года суверенитет Папы распространялся на территорию шестнадцать тысяч квадратных миль – от этрусков до Адриатики, и сам Папа был подобен королю. Отказавшись от любых компенсаций и не признавая государство, Пий IX стал добровольным «пленником» ватиканского дворца. С того времени «римский вопрос» продолжал оставаться глубокой пропастью между папством и национальным правительством вплоть до Папы Пия XI, семидесятидвухлетнего Ачилла Ратти.

Довольный утвердительным ответом своей племянницы, дуче громко рассмеялся.

– Отлично, – сказал он ей. – Я, Муссолини, почти совсем уверен, что смогу добиться успеха там, где провалились такие государственные деятели, как Нитти, Криспи и Орландо. Подумай только – теперь итальянцам не придется раздваиваться, служа католичеству и выполняя свои обязанности граждан.

Хотя в его кабинете не многие знали об этом, Муссолини занимался этой проблемой в течение шести лет. 19 января 1923 года он секретно встречался с кардиналом Пьетре Гаспарри, семидесятиоднолетним государственным секретарем Ватикана. К месту встречи они прибыли порознь и входили в разные двери. Муссолини позже признался своему заместителю Джиакомо Асербо:

– Прежде чем приступить к переговорам, они хотели удостовериться в стабильности нашего правительства.

Со своей стороны, кардинал был доволен готовностью Муссолини предоставить Папе право светского владения определенным сектором Рима без промедления, хотя в душе и опасался, что парламент может с этим решением и не согласиться.

Но в этом Муссолини серьезного препятствия не видел: парламент будет обновлен. Однако кардинал высказал сомнение: сменить палату депутатов без изменения избирательного закона трудно, так как вновь могут быть избраны прежние депутаты.

– В таком случае, – находчиво ответил Муссолини, – нам придется изменить избирательный закон.

Но Муссолини пошел дальше. У него было время – целых пять лет, чтобы доказать свою искренность по отношению к Ватикану. По подсказке своего брата Арнальдо он отдал распоряжение о восстановлении распятия Христа в государственных школах и больницах и возобновлении религиозных занятий. Мессы стали составной частью любых общественных мероприятий. Он увеличил размер жалованья духовенства из общественного фонда, привлек многих священнослужителей на должности капелланов в милицейские части, выделил три миллиона лир на восстановление разрушенных войной церквей и освободил новообращенных от военной службы.

В пользу дуче говорили и другие факторы.

Бывший одно время апостольским нунцием в Варшаве понтифекс натерпелся страха, когда в августе 1920 года большевики подошли к стенам города. Многие дипломаты тогда бежали, он же остался. С годами его ненависть к большевикам не уменьшилась.

Пий видел в Муссолини единственную гарантию против коммунистического государственного переворота. Уже через несколько месяцев после прихода к власти дуче закрыл 53 римских публичных заведения, прекратил деятельность игорных домов, прикрыл 25 000 винных магазинов и открыл так называемые дома спасения для 5000 ребятишек. На новый, 1925 год, как бы наводя порядок в собственном доме, он узаконил свои отношения с Рашель церковным браком.