– У меня от Таньки секретов нет.

Подошли и теща с тестем.

– И мы постоим-послушаем. Дело-то – семейное. Одну внучку растим. Общую.

Елена Анатольевна публичных заявлений делать не планировала, однако скандал обернулся тем, что ее Шурик будто слился с этими Тарасюками. А Елена перед ними одна. Это было обидно. Как маленькое предательство.

– Ну, как скажешь, сынок. Доценко, вот кто твой отец.

– Красота! – провозгласил Доценко. Съемки были на натуре. Пока группа готовилась, режиссер подошел к краю пригорка, смотрел на тропинки, огороды, старое кладбище.

– Люблю деревню. Глаза отдыхают, – сказал он Лизе, которая стояла рядом в резиновых сапогах.

Одеты были по-походному, как туристы. И шатры от дождя, которые ставили позади рабочие съемочной группы, усиливали это впечатление.

– Ностальгия по родине? – спросила Лиза.

– Там не совсем уж деревня. Но что-то есть.

– Вчера с мамой говорили про твою Котловку, она сказала, ты оттуда сбежал.

– Сбежал – сильно сказано. Все тогда бежали в Москву… и сейчас бегут, – перевел разговор Доценко.

– А ты не хотел бы туда поехать? Мне тоже было бы интересно. Тебя, наверное, там на руках бы носили. Местная знаменитость! Гордость Котловки! – вывернула разговор обратно Лиза.

– Меня и тут носят, – отшутился Доценко.

Раздался голос Шуры:

– Сергей Владимирович!

– Иду! – откликнулся Доценко и поспешил к кинотабору.

Лиза поспешила за ним. Вообще-то она настроилась на ностальгическую беседу. То, что отец так свернул разговор, ее озадачило.

Пятеро героев так и стояли у больницы. Первой пришла в себя теща Сашки.

– Как Доценко? – охнула Ира. – Мы же только вчера… Говорим, Доценко, наш…

Ира обернулась к дочке и Михалычу, призывая в свидетели.

– Так Доценко, – отрезала Елена Анатольевна. Она решила идти до конца. – Я беременной за Прошкина замуж вышла.

На лицах Сашки, Таньки, сватов отразилось непонимание. Елена Анатольевна поняла, что придется начать все сначала.

– Ваня Прошкин за мной давно ухаживал, все у нас было серьезно, он уже на шахте работал, положительный, и семья хорошая. Любовь была – страсти кипели. Но предложение все не делал. Однажды мы вдрызг поругались. Приревновала его в клубе на танцах, ревнивая была – жуть. Как же ее звали, ту…

– Не отвлекайся, – вернула сваху Ира.

– Да, неважно. В общем, разозлилась я и ушла с первым встречным. Решила, уж раз отомстить, так…

– Первый встречный – это Доценко, что ли? – уточнила Ира для верности. Как можно было предпочесть шахтера Ваньку Прошкина режиссеру Сергею Доценко, не укладывалось в ее голове.

– Ну, тогда он был не режиссер Доценко, а просто шут наш местный, массовик-затейник. Все в клубе крутился, в самодеятельности. Вот и подвернулся. С ним назло и закрутила.

Сашка слушал, как будто его это не касалось, никак не мог в себя прийти. Таня даже с беспокойством сжала его руку, забыв про недавний скандал.

– Помотала я Прошкину нервы, конечно. Через месяц пришел свататься – хватит, говорит, жениться давай. Вот я Доценке и сказала – прости, мол, свободен, выхожу замуж.

– А он?

– Что он? Чуть руки на себя не наложил. Это я из вредности, а у него, оказывается, ко мне по-настоящему было. Сорвался и уехал в Москву.

– А как же? – Ира показала руками круглый живот.

– Что беременна, я поняла за день свадьбы, – ответила Елена Анатольевна.

– Почему ты раньше мне не сказала? – подал голос Сашка.

– А зачем? – удивилась мать. – Мы с Ваней душа в душу жили. Отец он тебе был хороший. Ни словом не попрекнул.

– Так папа знал? – спросил Сашка.

– Знал, – просто ответила Елена. Хотя тогда, конечно, все было непросто.

– И он принял? – изумилась Ира.