«Папа! Папа, не надо!» – едва слышно простонал Ривера. – Они мои друзья!»

«Гаспар!» – ласково позвал Тристан, – «Тебе снится кошмар, проснись!» – и дотронулся рукой до его лица.

Ривера тревожно открыл глаза и схватил Тристана за руку.

«Это я! Все в порядке! Все в порядке! Тебе приснился кошмар!»

Ривера сел, пытаясь прийти в себя, и посмотрел на наручные часы.

«Сейчас пять часов. Ты только что вернулся?» – спросил Ривера, окинув Тристана, который все еще был мокрым, исследующим взглядом. «Что с тобой стряслось? От тебя воняет рыбой».

Тристан все еще сидел на коленях на полу, избегая смотреть на него. У него сейчас не было лица, чтобы смотреть Ривере в глаза. Когда он узнал от своего информатора, что Палач преследуется копами в лесу и что у этой девушки есть чип, с помощью которого ее можно отследить, ему ничего не оставалось, как взять дело в свои руки. Времени было в обрез, и он не мог терять его, сообщая о случившемся Ривере. По счастливой случайности он в это время находился рядом с виллой, издалека следя за Бенколином. Он позвонил Палачу, чтобы предупредить его, и потребовал, чтобы тот немедленно убил девушку и скрылся. Со своей стороны, ему не оставалось ничего другого, как попытаться отвлечь Детектив-Лейтенанта в лесу, полном полицейских, дав убийце время скрыться.

Тристан понял, что его дротики с наркотиками могут привести копов прямо к нему. Но он не мог воспользоваться пистолетом. Он не хотел навлекать на себя других копов. Поэтому дротики были лучшим решением. Но погода мешала ему прицелиться. Кроме того, в результате его действий Гвендолин сфотографировала его, и теперь он не знал, удалось ли ей его разоблачить. Он успел забрать карту памяти, но у Гвендолин был возможность посмотреть на фотографию. Поэтому он не был уверен, что его опознали или нет.

«Работы было много. Мне сообщили, что какой-то катамаран прочесывает дно океана в нашем районе. Пришлось их остановить», – ответил Тристан.

«Они что, жаждут смерти? Какой придурок отправится на поиски сокровищ в такую погоду?»

«Чокнутый на голову помощник Кастильо. Курт Альваро оказался излишне внимателен и сразу понял, что мы не полицейские. Мы чуть не опрокинулись. Мне пришлось объяснить, кто мы такие. Я передал ему, что вы хотите встретиться с Кастильо».

Ривера потер шею, затекшую после сна на диване, и сказал: «Нет ничего страшного в том, что он узнал тебя. В конце концов, мы собираемся вести с ними дела», – сказал он, а затем – «Ты что-то не договариваешь? Почему отводишь глаза?» – добавил он.

«Ну…, – сказал Тристан и сделал паузу, не зная, как объяснить ситуацию.

Ривера наклонился к нему, схватил рукой за подбородок и поднял его голову. В этот момент Тристан захотелось испариться. Он любил Гаспара больше всего на свете. Он был готов отдать за него жизнь. Меньше всего в жизни он хотел разочаровать его.

«Подними глаза, пока я не выколол их тебе», – прошептал Ривера, по-прежнему властно держа Тристана за подбородок.

«Лучше мне выколют глаза, чем видеть, как ты смотришь на меня с разочарованием», – сказал Тристан, и его голос предательски дрогнул.

«Расскажи мне!» – прозвучало суровое требование. Тристан наконец нехотя поднял глаза и посмотрел в пронзительные, но прекрасные, как ночной дым, серые глаза. Каким бы сильным волевым человеком он ни был, он не знал, что делать или говорить, взглянув в эти глаза. Он ненавидел это чувство беспомощности. У него не было выбора, кроме как рассказать всё ему.

Ривера зарычал ему в лицо, сжимая его горло, кипя от злости на то, что услышал: «Будь ты проклят, Тристан! Как ты мог совершить такую глупость, не поставив меня в известность? Если они опознают тебя, Бенколин выяснит, что Палач связан со мной».