Въ прокуренномъ, поверхностномъ, кокетокъ

Мерцаньѣ ждетъ отъ вѣры купороса

Того въ не странности, кого въ друзьяхъ

Безъ точнаго артиста лили входомъ.

Правѣй – чей занавѣсъ худого простака?

Такъ близокъ рукъ вселенскій лицедѣй!

Подъ нѣжностью все мечется за годомъ

Непримиримая во дѣйствіи рѣка.

Закинемъ головы и замыкаемъ въ ней

Все сумасшествіе отыгранныхъ полосъ,

Молчанье глазъ напротивъ и другихъ.

Стекаетъ время краномъ между поцѣлуемъ

И скорымъ нетерпѣніемъ. Возросъ

Изъ-подъ прожженнаго въ благихъ

Шагахъ замысловатый плѣнникъ. Мы штурмуемъ

Волосъ поля и разговоровъ оберегъ,

Склоненный покосившимся отъ брани

Пока не во дареніи… Повергъ

Не именемъ, что вытащено стаей рѣкъ,

Но ритмомъ любострастья (лучше бани).

Однако былъ ли на недѣлѣ не четвергъ?..

Не все далось,

Но все перемѣнилось…

Ничто не сохраняется вовѣкъ.

День – скоръ. И врозь…

И внятно словомъ позабылось

Не ожиданье. Только снѣгъ

Вернется. Скоръ его приходъ.

Прилична чаша во терпѣньѣ.

Какъ въ разныхъ граняхъ сходятся перста!

Всѣ чахнутъ мимо.

                  Намъ наоборотъ.

Гдѣ соль въ разорванномъ сомнѣньѣ?

Въ чемъ ваша праздность не чиста?

Началъ скопилось… Ровенъ счетъ!

За тѣмъ окномъ – моя пощада.

За пропадающимъ разсвѣтомъ – никого.

Отъ облака прекраснаго не ждетъ

Кому и человѣческаго надо.

Кто выбираетъ въ счастьѣ не его?

Кѣмъ стесанъ вопрошающій адептъ

Себя, не названнаго разомъ?

Кѣмъ обезличенъ во простыхъ шагахъ?

Средь точныхъ одиночества и лептъ

Занудствѣ сходится за глазомъ

Не ощутимыхъ край на берегахъ…

По точности спрятанныхъ рукъ,

По малой пощадѣ идущихъ,

По талой обочинѣ слезъ…

Иди! Раскрывай этотъ звукъ,

Что надежнѣй отъ неба поющихъ,

Скинутыхъ правомъ въ морозъ

Намъ обыденной жатвы перилъ

За громоздкимъ финаломъ стиха.

Не пропѣть удивленное чудо

Во задержанной сѣткѣ изъ силъ.

Въ каждой теплится, но не лиха…

Жажду дней задержавшая въ пруда

Не мгновеньемъ испорченныхъ сажъ,

По картинамъ идущимъ на волю.

Кто измѣнчивъ въ своей не до розъ

Опьяненной потребности кражъ,

Уводящихъ вовѣкъ за собою?

Духъ дверей по утра не проросъ

Оживленной бѣседѣ, исписанной до

Разумѣній горячихъ собраній

Подъ забытымъ подъ куполомъ Раемъ.

Разрослось не отъ писемъ гнѣздо,

Не отъ прочихъ въ себѣ ожиданій.

По безцвѣтности скоро листаемъ

Объ отставшихъ въ дождѣ отъ воротъ,

Запрещенныхъ довольнымъ гуляньемъ.

Спой въ рукѣ отрѣзаемымъ гуломъ!

О, нашъ правѣдный, сирый отводъ

Отъ безумія частыхъ! Стенаньемъ

Не прибитъ и порядокъ отпущеннымъ муломъ.

Не разросся во дымкѣ исторгнутый ликъ

Не иначе какъ в правѣдномъ мірѣ,

Достающимъ пятакъ отъ друзей.

Хороводъ вокругъ пальца возникъ,

Закрывавшій недавно пронырѣ

Отпечататься тоньше и злѣй…

Заходитъ кто не отъ меня

Въ тиши блаженнаго сюжета

На ровный дѣлъ уступъ въ ночи?

Ужъ тишина.

            Словами не храня

Закрытое, ударимся со свѣта

Межъ тѣми, дальними. Сличи

Ведомое со страха удивленныхъ

Не стариться по точности свѣчей

На этомъ мѣстѣ. Пусть богатъ

Тотъ, мимоходомъ черствый! Оголенныхъ

Не прибираютъ масломъ. И звончѣй

Становится прохлада. Наугадъ

Ступать позволено. Пуста

Растерзанная слава придорожныхъ

Поэтовъ пляшущихъ. Бардакъ!..

Имѣемъ занавѣсъ, парадную, уста…

Бросая въ линіи собой неосторожныхъ,

Кичась сомнѣньемъ, мажемъ бракъ

Соединившихся въ одномъ ряду,

Прощающихъ избитыя ступени,

Что къ намъ вели. Но гордъ сарай

Рисованныхъ поверхъ! Кого веду

Ко облаку по обнимающимся въ пѣнѣ

Всѣхъ облаковъ? Ты не марай

Тотъ путъ, поверженный во частъ

Любимыхъ, падающихъ ровно

При легкости сжимающей руки.

Какъ мимолетна поражающая пасть,

Повернутая въ сторону отъ овна!

Какъ въ истинѣ бреговъ не далеки