Какъ старостъ носитъ отъ огней

Приливъ подземныхъ небылицъ!

Какъ много отъ поэтовъ-дикарей

За точнымъ свѣтомъ подземелья!

Отъ театральныхъ стѣнъ рѣзвится поскорѣй

Ночной пріемъ на правдѣ ото спицъ.

Отъ тѣни точной и гвоздей

Таращатъ лунное. То – келья

Пришедшихъ въ мигъ искать на рамъ

Испорченной въ искусствѣ полынью.

Нѣтъ мѣста… Есть досужій храмъ

Въ мольбѣ о выѣденныхъ снахъ.

Такъ близокъ черно-бѣлый этотъ срамъ!

На кирпичѣ блаженства лишь свинью

Рисуетъ голосъ, падающій къ намъ.

Былъ долгимъ крикъ перомъ въ умахъ.

Искать задѣтый за спиной костелъ —

Правдивый инокъ проходимца!

Сухимъ укоромъ длинной тѣни стеръ

Подпертый переходъ суровой пары.

Осколки музыки проникновенно мелъ

Отставшій отъ походнаго мздоимца.

Какъ никогда закатъ хитеръ…

Какъ не собой проиграны гитары…

Пади… На неизвѣстномъ,

Затерянномъ въ молчаньѣ,

Языкѣ…

Зайди… Оберегая въ прѣсномъ

Сердецъ костлявости урчанье

Крюкѣ…

Завязанъ сокъ… Погрѣшностью шаговъ

Дается приступъ. Какъ онъ малъ!

Большихъ…

Отъ малыхъ ранъ… На крови береговъ

Волны затрагиваетъ валъ

Изъ золотыхъ…

Руби не часъ… Не въ свиткѣ блажь перилъ,

Завѣтный сонмъ лежащаго креста,

Подвала…

За густотой не опрокинутыхъ бѣлилъ

Смыкаемъ возрасты до ста.

Свѣтъ раздѣвала…

Ночь кинута… Колодцы не живутъ

Во опрокинутой аллеѣ тетивы,

Занозы…

Въ пыли пристрастенъ тонкій прутъ,

Тѣнями принятый. Но вы —

Какъ грозы…

Тома не съѣдены. Не воскресать

Отнынѣ во держащемъ стадо.

Пріятье…

Во точкѣ держится вся рать

Какъ въ потерявшихся услада

И платье…

Ужъ двѣсти лѣтъ мы не видны…

Проснись и выкинь удила!

Спроси меня: какъ жизнь, дѣла?..

Какъ капли оконъ? Не трудны…

И мы ставимъ на мягкихъ горахъ

Прислоненныя горсти разврата.

Въ пискѣ новаго, встрѣчнаго, мата

Жжемъ двуличье потертыхъ рубахъ.

Славь все то, что затерто весной

Грубо, ласково…

                Праздникъ – единъ!

Изъ купели во слѣдъ бригантинъ

Кто заглянетъ? Кто вмѣстѣ со мной

Да нащупаетъ прядь опьяненной воды,

По губамъ сотворившей отмѣтокъ

Пустозвонъ? По занозамъ каретокъ

Не сломить отраженье слюды:

Нашихъ падчерицъ сломанныхъ въ орѣ

Долгихъ пѣсенъ, дымящихъ струей.

Лаской…

             Шепчущей нами землей

Не случится признанія въ спорѣ.

Онъ не образенъ, мягокъ и чистъ

Какъ вернувшійся. Кратокъ на швѣ.

Распознай. Не дано. Лучше двѣ

Источать парадигмы на листъ

Этихъ дивныхъ проходовъ подъ столъ,

Гдѣ песчаныя рѣки – безъ правъ.

Кто въ свой уголъ сейчасъ не солгавъ

Вмигъ рисуетъ отмѣченный молъ?

Ужъ сотня въ разстояніи отъ глазъ

Прошла, закидывая въ пасти

Продольный смѣхъ. И рвутъ на части

Немыслимые вороги всѣхъ насъ…

По брани неуютныхъ приговоровъ

Стяжать мольбу исчезнувшихъ оградъ —

Нестись въ своемъ.

                  То – не порочно.

Прикрытой папертью отточенныхъ зазоровъ

Наслѣдникъ – изъ царапинъ. Дерево и братъ.

Кошмаръ и радость. Это – срочно,

Но невзначай шикарныхъ плахъ…

По нимъ не удлинялась только ночь.

И только осторожный ссыпалъ гулъ

Отъ прибывающихъ. Въ котлахъ —

Разборчивыя пѣсни. Кто-то мочь

Такъ не старался! Загораживаетъ мулъ

Давно страдавшихъ, сѣвшихъ на свои

Романы на написанной намъ тягѣ.

Все остановится! Хромые – снѣгопадъ,

Ведомый маятникъ угла, бѣседы и бои,

Оттаявшій вопросъ. Да на бумагѣ.

Мы смотримъ въ улицы. И наугадъ

Прощаемъ зацѣпившій караванъ

Идейныхъ сумраковъ. Болѣть – не заживать!

Тянуться ото пня – послѣдній черновикъ

Всѣхъ исцѣленій!

                 И небесъ таранъ

Не исчезаетъ. Одинока рать

Включенныхъ по прогулкѣ, гдѣ старикъ

Несетъ дорогъ портретъ изъ фабулъ, сцѣпокъ

Своихъ (хотѣлось бы понять) зачеса,

Тревожныхъ лентъ на гнущихся гвоздяхъ.