– Выключи, – прошу я, но Алисса не слышит меня. – Я сказала: выключи.

Я тянусь к незнакомым кнопкам и начинаю переключать станции, пока не останавливаюсь на пустой частоте. В ушах громко шипит белый шум.

– Что ты делаешь? – Алисса отталкивает мою руку.

– Пытаюсь сменить песню.

Я бросаю взгляд на дорогу, внезапно колеса проскальзывают, БМВ резко заносит к канаве, и я сильно выворачиваю руль. Машина начинает вилять.

– Эй, полегче! – кричит Хлоя с заднего сиденья.

Прищурившись, я смотрю в темноту впереди. Мрак кромешный; мокрый асфальт, темные канавы и бархатное небо сливаются воедино.

Телефон пищит, и сердце у меня подскакивает: Джейк? Рискнув посмотреть на экран телефона, я читаю сообщение, но оно оказывается от мамы: «Где ты? Уже четвертый час».

Кошмар, как я опаздываю.

– Алисса, напиши моей маме, что у меня все в порядке.

– А где пожалуйста? – ворчит подруга.

Она отправляет сообщение и переключает радио на изначальную станцию, где все еще звучит наша песня.

Я вспоминаю, как Джейк прикоснулся губами к моей шее, когда мы танцевали в прошлом году, – легкие как перышко поцелуи, глаза, растворившиеся в моих, – и беда, как огонь, поднимается от кончиков пальцев на ногах, заполняет вены и ледяной дрожью проникает в сердце. В ушах звучат слова, которые Джейк прошептал Тиган: «Лучше не надо».

Но все же он не остановился, и я знаю, как сладко было Тиган. Целовать Джейка – все равно что оседлать ракету: тело летит, сердце колотится, дыхание перехватывает.

А потерять Джейка – все равно что грохнуться с небес на землю.

Из груди вырывается рыдание, соленые слезы застилают все вокруг, и я думаю: «Это моя вина?» Нога напрягается и сильнее давит на педаль газа.

Хлоя кричит мне в ухо:

– Осторожно!

Я вытираю глаза, вижу, как мы летим в канаву, и бью по тормозам, сворачивая в темноту. Машину заносит. Шины визжат и буксуют. Я замечаю стремительное движение – какое-то животное перебегает дорогу. В ужасе я нечаянно направляю автомобиль прямо к нему, и прежде, чем успеваю вывернуть руль, БМВ с легким стуком врезается в чье-то тело. Скользящие колеса резко останавливаются.

Нас бросает вперед и снова откидывает назад. Руки у меня дрожат. Хлоя ахает в ужасе.

Тонкий голос Алиссы возвращает меня в сознание.

– Мы сбили какое-то животное, – говорит она.

Я вглядываюсь в темноту.

– Или человека.

– Ты слишком гонишь, – рявкнул мне Брендон.

– Просто продолжай снимать.

Я сильнее вдавила ногу в педаль и крепче сжала руль – машина с визгом неслась по Кровавой стезе. На полосе рядом с нами «мустанг» Маркуса вырвался чуть вперед моей «ауди». Грейди сидел рядом со мной, Кьяра, Хейли и Брендон – на заднем сиденье. Брендон снимал гонки. Когда я обставлю Маркуса, у меня будет видео в качестве доказательства.

Идею устроить соревнование предложил Маркус. Странно, что у него вообще могли быть хоть какие-то идеи, но я намеревалась выиграть и не сомневалась в успехе. Я лучше него знала эти дороги.

– Держитесь! – Я крутанула руль, и моя «ауди» подрезала «мустанг». У Маркуса завизжали колеса.

– Что ты вытворяешь, Фасолька? – сквозь стиснутые зубы пробормотал Грейди.

– Расслабься, – буркнула я, используя словцо, которое мама ненавидела.

Мы с Маркусом виляли по двухполосному шоссе, направляясь к северу. Чертовски опасная затея, но, по крайней мере, именно он ехал по неправильной стороне. Вдоль извилистой дороги со слепыми поворотами проносились, сливаясь в сплошной коридор с высоченными стенами, секвойи. Я не обращала внимания ни на какие звуки, кроме рева мотора «мустанга» и низкого гула моей «ауди».