И в этот магазин он попал неслучайно. С каждым шагом Мэтт все сильнее ощущал, что делает то, чего надо было бы избежать. Но ему хотелось сделать что-то такое: добавить в семью немного хаоса. Совершить глупость, которая отразится и на родителях, и на его отношениях с ними. Заставить их страдать – так же, как они заставляют его страдать вот уже целый месяц.

Мэтт и сам удивился, насколько явно отдает себе в этом отчет.

– Зачем я так поступаю? Во всей этой истории только один кретин – я! – И на мгновение у него возникло искушение развернуться и уйти.

Но не тут-то было.

Неожиданно для себя он оказался возле двери в подсобку, рядом с которой располагался старинный прилавок из вишневого или красного дерева, поверх него лежала тяжелая черная мраморная доска. За прилавком, слушая портативный радиоприемник, сидел старик с тонким, длинным носом, почти лысый, если не считать двух седых прядей волос над ушами. Старик сильно наклонился вперед, отчего казалось, будто он приклеился лбом к прилавку, а его маленькие очки с прямоугольными стеклами съехали на кончик носа. Он повернулся в сторону Мэтта – сделав движение одной лишь головой, при этом тело его оставалось совершенно неподвижным – и с подозрением смерил Мэтта взглядом сверху донизу.

– Чего надо? – спросил он хриплым голосом.

«Этот тип как будто из фильма!» – удивленно подумал Мэтт, не ответив на вопрос.

– Ну? Я тебя спрашиваю! – настаивал старый Балтазар без малейшего намека на вежливость.

– Я… Я хотел бы что-нибудь у вас купить.

– У меня?

Мэтт ощупал карманы джинсов в поисках денег и вытащил шесть однодолларовых купюр, составлявших все его состояние. Он показал деньги старику:

– Что у вас есть за шесть долларов?

Балтазар нахмурился, и его маленькие черные глазки стали еще уже. Казалось, он сейчас взорвется от гнева.

– Ко мне приходят, когда хотят отыскать что-нибудь драгоценное! – грозно сказал он. – Где, по-твоему, ты находишься?

– В… магазине, – запинаясь, ответил Мэтт.

Балтазар вскочил со стула. Он был одет в просторный шерстяной серый халат поверх костюма, который был таким же пыльным, как и вся лавочка. Положив ладони на мраморную стойку, Балтазар перегнулся через прилавок и заговорил, глядя Мэтту прямо в глаза:

– Каков наглец! Я предлагаю своим покупателям бесценные вещи. А ты спрашиваешь, что у меня есть за шесть долларов? Со мной такие штуки не проходят, у меня не такой магазин.

Мэтт почувствовал, как страх наполняет его, он захотел поскорее выбраться отсюда и уже начал отступать, как вдруг заметил под локтем у старика странное движение. Мальчик успел разглядеть лишь коричнево-черный блестящий кончик хвоста, скрывшийся в складках ткани. Мэтт разинул рот. Неужели змея? Она обвилась вокруг руки этого сумасшедшего прямо под халатом. Да, самое время убираться отсюда.

Но в этот момент за его спиной оказался Тобиас. Балтазар заметил второго подростка, и его челюсти так и защелками – старик уже явно был в гневе.

– Вы что, пришли сюда компанией, сопляки? – закричал он.

Увидев, как Балтазар огибает прилавок, направляясь к ним, Тобиас не смог удержаться и застонал от страха.

Когда Балтазар оказался прямо перед ними, Мэтт отступил на два шага назад. То, что он увидел, заставило кровь застыть у него в жилах: змеиный хвост размером с хороший баклажан выглядывал у старика из-под халата. Едва показавшись, хвост исчез, словно его обладатель понял, что был кем-то замечен.

Мэтт услышал, как Тобиас заторопился к выходу.

– Немедленно идите отсюда!

Мэтт попятился назад, но Балтазар был уже близок к нему. Потом резко развернулся и бросился бежать между высокими стеллажами. Он добрался до двери как раз тогда, когда она захлопнулась за Тобиасом. Просачивающийся в щели дневной свет казался далеким, почти нереальным. Мэтт нажал на ручку и, остановившись на пороге, сам не зная зачем, еще раз обернулся, чтобы посмотреть на Балтазара.