Другая. Видеть мир не глазами, а сердцем Элой Морено

Женщина стоит под дождем.

В одной руке она держит зонтик, пытаясь спрятать голову, в другой – мобильный телефон, заслоняя лицо. Она хочет остаться незамеченной среди всех тех, кто толпится возле дверей школы.

Она смотрит на часы: слишком рано, еще пять минут. Это ее первый день в городе – и в стране вообще, – и пока она плохо знает этот район.

Завтра, думает она, все пройдет лучше.

Завтра она постарается прийти вовремя, чтобы никто не обратил на нее внимания, чтобы как можно меньше быть на виду. Она не хочет рисковать, не хочет, чтобы кто-то подошел и заговорил с ней на незнакомом языке. Не хочет, чтобы кто-нибудь заметил, что из всех матерей, ожидающих возле ворот школы, она единственная, кому некого забрать.

По прогнозу на мобильном, дождь будет идти еще несколько дней. Она понимает, что дождь размоет все вокруг и она не успеет ничего выяснить. В то же время дождь поможет ей сохранить анонимность и скрыть свое странное поведение. Она тревожно оглядывается, представляя, что рядом может оказаться полицейский, который вдруг подойдет к ней и спросит, что она делает здесь, так далеко от дома, так далеко от реальности.

Она вздыхает, надеясь, что все эти подозрения – только плод ее воображения.

Пока капли дождя продолжают барабанить по поверхности зонта, она еще раз смотрит на фото девочки. Лицо, занимающее сейчас весь экран телефона, лицо, которое въелось в память, – она могла бы нарисовать его даже с закрытыми глазами.

Она смотрит на часы еще раз: до звонка осталось всего две минуты. Тогда она решает воспользоваться всеобщей суматохой, чтобы протиснуться сквозь толпу и подойти как можно ближе, оставаясь незамеченной. Девочке, которую она ищет, должно быть около пяти лет, у нее очень светлые, почти белые волосы, она худая как тростинка и слишком высокая для своего возраста. Еще у нее очень темные, почти черные глаза.

Женщина знает, что цвет глаз не доказательство.

Если та, кого она ищет, действительно существует, любое внешнее совпадение не имеет значения; конечно, каждое из них добавится в копилку, но не станет окончательным аргументом. Поэтому она решает сосредоточить все внимание на других, менее очевидных деталях, тех, которые могли бы придать смысл ее путешествию.

Если хоть что-то из того, что она делает, вообще имеет смысл.

Раздается школьный звонок.

Явно нервничая, женщина убирает мобильный телефон и оглядывается: кажется, никто не обращает на нее внимания.

Сотни детей выбегают на улицу в поисках родителей, которые пришли за ними.

Женщина пробирается через этот хаотичный поток, делая вид, что тоже пришла забрать кого-то. Среди множества лиц она ищет только одно. Ей кажется, что она тонет в этом море поцелуев, смеха, объятий и слов на незнакомом языке.

Она идет, нерешительная, потерянная, пытаясь различить хоть что-то через стену зонтов. Она решает закрыть свой и надеть капюшон, чтобы стать еще более незаметной и двигаться свободнее.

Она подходит ближе к главному входу, всматривается в оставшихся у ворот детей и наконец видит ее: девочка стоит за оградой, крепко вцепившись в прутья и просунув голову между ними, словно высматривая кого-то.

Женщина улыбается – по крайней мере, девочка существует.

Она смотрит по сторонам, и на мгновение ей хочется подбежать к девочке, встать перед ней на колени, рассмотреть ее поближе. Ей хочется посмотреть, дрожат ли у нее губы, когда она нервничает, заглянуть внутрь этих глаз, рассмотреть изменения в ее мимике. Ей хочется снять с девочки капюшон и позволить дождю намочить ее волосы: любая необычная реакция могла бы стать убедительным доказательством. Но больше всего ей хочется увидеть, как на этом лице отражаются эмоции.

Ей очень хочется сделать все это, но она может лишь медленно идти к ограде и пытаться рассмотреть девочку с такого расстояния, чтобы никто ничего не заподозрил. Она предполагает, что вероятность увидеть кошку на улице в такой дождь слишком мала. Да и паук тоже бы ничего не доказал: в конце концов, большинство людей их боится.

Когда до девочки остается всего пара метров, к ней подбегает другая женщина и, быстро поздоровавшись с учительницей, подхватывает ее на руки.

Мама и дочка переходят на другую сторону улицы. Без зонтов, в одних только дождевиках.

На углу их ждет машина.

Из нее выходит мужчина и берет девочку на руки. Он целует ее и открывает заднюю дверь. В этот момент девочка начинает кричать.

Она кричит громко, очень громко. Она брыкается и плачет, как будто внезапно сошла с ума. Она бьет руками мужчину, который мог бы быть ее отцом, дергает его за волосы, пинает ногами.

Ее крик можно слышать даже с того места, откуда женщина наблюдает за происходящим в надежде, что дождь намочит девочке волосы.

Мужчина сдается, и тогда мать снова берет дрожащую девочку на руки. Она обнимает ее и целует, но все равно не может успокоить: та продолжает кричать, плакать и пинаться.

Наконец мама с дочкой садятся на заднее сиденье.

Мужчина оборачивается, проверяя, не наблюдал ли кто-нибудь за этой сценой, и тоже садится в машину.

Он заводит мотор, и все трое исчезают в пелене дождя.

Женщина остается на тротуаре, не зная, что делать дальше. От напряжения она забыла, что держит в руке закрытый зонт.

Она раскрывает его и чувствует, как по телу пробегает дрожь.

Она пытается вспомнить о том, что привело ее сюда: официально она в отпуске в Польше. Но в реальности все намного сложнее.

В реальности она приехала искать ответы на вопросы, в которых, возможно, нет никакого смысла. Те самые вопросы, которые ей задавала маленькая девочка, жившая внутри шляпы.

Она вспоминает:

– Мне больно, очень больно!

– Но что у тебя болит, Луна?

– В этом-то и проблема. Я не знаю.

Слово «обычный» всегда пугало меня.

Тим Бертон

Когда я познакомилась с Луной, я поняла,

что мы с ней скоро расстанемся,

но я не подозревала, что она все равно

останется со мной на всю жизнь.

Двадцатого июля ровно в 20:17 в палате старой больницы одного маленького городка на свет появился мальчик, который, едва покинув утробу матери, сразу начал громко плакать.

Он еще не знает, что будет любить запах мяты, вкус корицы и зеленый цвет, тот, что похож на цвет влажной травы. А еще он будет любить мармеладные конфеты, которые можно перекатывать во рту, проталкивая между зубами, и опавшую осеннюю листву, упоительно шуршащую под ногами.

Его будут сильно раздражать слова «я не могу» и то, как при мытье рук намокают рукава рубашки, или когда люди, разговаривая с ним, подходят слишком близко.

Он появится на свет, обладая исключительными способностями к плаванию, но, учитывая место рождения и положение его семьи, он впервые увидит бассейн лишь в тридцать лет, и к этому времени его тело и разум уже забудут, что он мог бы стать одним из лучших пловцов в мире.

В ту же минуту в палате другой больницы, расположенной на другом континенте, маленькая девочка осталась сиротой при рождении. Это были сложные роды. Все с самого начала пошло не так. Девочке удалось выжить, но матери – нет. Возможно, эта боль от потери и заставляет девочку кричать. Несмотря на всю силу ее крика, никто не видит ни слезинки на ее щеках, поскольку ее слезные протоки еще закрыты, как и у всех новорожденных.

Она будет любить вкус меда и запах влажной земли после дождя, а ее любимым цветом будет оранжевый, тот, что оставляет после себя солнце, скрываясь за горизонтом. Ей будет нравиться наблюдать, как листья колышутся на ветвях деревьев и как облака меняют форму в ветреный день.

Что будет вызывать у нее особую неприязнь, так это птицы, запертые в клетках, оголенные корни деревьев и разбросанный на пляже мусор.

Она могла бы стать прекрасным архитектором: от рождения ей достался огромный творческий потенциал. Но она никогда не сможет найти ему применение, потому что в стране, где она родилась, женщин не допускают до таких вещей, на самом деле им не разрешается делать почти ничего.

В ту же минуту в одной из стран к востоку отсюда на свет появляется мальчик. Его матери делают кесарево сечение: врач очень спешит, ему нужно закончить как можно раньше.

Мальчику будет нравиться вкус апельсинов, запах бензина, прикосновение к гладким поверхностям и ощущение, когда словно паришь в воздухе, качаясь на морских волнах с закрытыми глазами.

При этом его будут раздражать люди, которые оставляют открытыми дверцы шкафов, используют слишком много парфюма и застегивают рубашки на все пуговицы.