– Это уже не важно, – произношу и преодолеваю последние миллиметры до ее белья.

Арина вздрагивает, когда мои пальцы ложатся на ее лобок. Нащупываю очертания губок и усмехаюсь.

– Мокрая, – произношу довольно и нажимаю на влажное пятнышко.

Арина молча качает головой, испуганно глядя на меня. Но, как только мой большой палец начинает двигаться между сочных губок, ее рот шокировано приоткрывается, и она жадно хватает им воздух. Ее тело сотрясает яркая дрожь, и у меня по позвоночнику прокатывается волна такой же.

Черт, да она возбуждена! Течет так, что скоро мои пальцы будут мокрыми! Но продолжает играть в недотрогу. Но мне так даже по кайфу. Пусть играет. Только по моим правилам.

Пытаюсь поймать губами ее губы, но Арина отворачивается. Бросает на меня взгляд, полный чувств. Там и ненависть, и страх и такое адское желание, что будь ее воля, она сама бы насадилась на мой член прямо сейчас. Но малышка продолжает делать вид, что совсем меня не хочет.

Тогда я впиваюсь губами в ее шею. Посасываю тонкую кожу, кусаю и всасываю так, что оставляю отметины на нежной плоти.

Мои пальцы уже проникают под белье. А там, сука, потоп! И это она пытается утверждать, что не хочет?

Размазываю ее влагу по набухшим губкам, давлю на комочек клитора.

Арина еще раз прошивает меня яростным взглядом, а потом шумно втягивает в себя воздух, а выходит он из нее уже со стоном. Откидывает голову назад, демонстрируя мне свою капитуляцию.

– Вот так, моя прелесть, – приговариваю я, трахая ее пальцами. – Умница. Кончишь для меня? Сожми мои пальцы своими внутренними мышцами. Кончи на них. Залей своим удовольствием.

Арина ерзает на столике, насаживаясь на мои пальцы. Отпускаю ее руки. Она тут же впивается пальцами в мои плечи. Царапает их, оставляя красные борозды и еще сильнее заставляя мою кровь бурлить.

– Пожалуйста, – хрипит Арина. – Гордей, пожалуйста.

– Что? Чего ты хочешь?

– Тебя, – стонет. – Пожалуйста.

Вынимаю из нее пальцы и делаю шаг назад.

– Что ты… что ты делаешь? – спрашивает она, глядя на меня ошарашено. Задыхается и облизывает пересохшие губы.

– Я дам тебе все, Арина. Но у меня есть условие.

Я знаю, что оно ей не понравится. И знаю, что она будет сопротивляться. Это даже к лучшему. Мне не нужна покорная овца. Мне нужен огонь, который медленно тлеет в этой горячей девочке.

– Какое? – спрашивает она, а я усмехаюсь.

– Какое условие? – спрашиваю, а сама сжимаюсь от страха и предвкушения.

Гордей будит во мне худшее. Точнее, самые яркие эмоции. Даже те, которые не должен как друг отца. Но я помню, что сама начала эту игру. Только теперь она будет осуществляться по его правилам.

– Полное подчинение. Покорность, Арина, – добавляет, как будто я не поняла с первого раза. – Пока ты в моем доме, ты делаешь все, что я тебе скажу.

Казалось бы, что может быть проще? Даже думать не надо.

Но по дьявольскому огню в глазах Гордея и обещании в его голосе я понимаю, что выполнение этого условия будет не таким простым, как это звучит. Я даже почти со стопроцентной уверенностью могу сказать, что для меня это будет сущий ад.

Год назад, когда я решила, что соблазнить Гордея – это хорошая идея, он предупредил меня.

– Если ты на самом деле готова связаться со мной, будь готова гнуться и ломаться. Потому что я не хочу то, что ты представляешь из себя в чистом виде. Я буду лепить из тебя ту, которая будет заглядывать мне в рот и с готовностью выполнять все мои приказы.

Я до сих пор не понимаю, что он имел в виду этими словами, но сейчас инстинкты подсказывают, что мне не понравится то, как Гордей будет воплощать в жизнь свои угрозы.