Сглотнув, открываю рот, чтобы ответить, а Гордей сильнее сжимает мои щеки пальцами и его прищуренный взгляд мечется к моим губам.

– Нет, – шепчу, понимая, что он намерен дальше делать. – Не надо.

– Никогда не говори мне “нет”, Арина, – хрипло, еле слышно произносит он. – Иначе я накажу.

Я с ужасом смотрю, как его лицо приближается к моему, и понимаю, что выбора он мне не оставил.

Гордей

Смотрю в кристально чистые глаза. Обманчиво наивный, испуганный взгляд.

Я знаю, как эти глаза умеют трахать. Как умеют соблазнять одним взглядом. Какие черти живут в глубине этих омутов.

Маленькая сучка!

Отравила меня собой, а теперь смотрит как загнанный олень на хищника.

Со мной эта игра больше не прокатит. Я обещал ей, что если она еще раз попадет в мои руки, пусть потом не жалуется. И я не посмотрю на дружбу с ее отцом. Слишком отравлен ею.

Вгрызаюсь в порочно-сладкие губы, и на языке взрывается вкус.

Я пытался его забыть. Перестал бывать в гостях у Богдана, чтобы не видеть ее. Но она и в лесу нашла меня.

Разве бывают такие совпадения? Не-е-ет, так мог распорядиться только кто-то сверху. Или она сама пришла в лапы зверя. Знала, какие ее ждут последствия, и все равно пришла.

Я найду тех, кто гнал ее по лесу. Найду и накажу. Разорву шакалов на мелкие ошметки. А пока…

Пока у меня в руках моя прелесть, которую я теперь хрен куда отпущу.

– Нет, – шепчет Арина, пытаясь отвернуться, но ее лицо надежно зафиксировано моей рукой.

– Капкан захлопнулся, моя прелесть, – шиплю, сжимаясь от возбуждения.

Я практически не касаюсь ее, но все тело наэлектризовано и натянуто, как струна, от одного ее присутствия. Не говоря уже о запахе и вкусе, которые разносятся бешеным потоком по моим венам. Скользят под кожей, заражая мой организм этой девчонкой. Горячей, безбашенной, маленькой сучкой, которая осмелилась год назад бросить мне вызов.

Снова набрасываюсь на ее рот. Вгрызаюсь в сочные губы. Врываюсь языком в горячую влажность, и глаза сами закатываются от удовольствия. Член, который стоял колом еще до того, как я коснулся ее рта, теперь превратился в камень.

Я доберусь до тебя, моя прелесть. Может, не сегодня, но я, сука, похороню свой ствол внутри тебя. Буду трахать, пока ты не сорвешь голос от криков, и сил не останется даже на то, чтобы лезть на стену.

Она не отвечает на мой поцелуй. Сидит, замороженная, и пытается оттолкнуть меня, упершись маленькими ладошками в мою грудь.

Вместо того, чтобы отстраниться, хватаю свободной рукой за поясницу и, резко дернув на себя, вжимаю промежностью в свой стояк. Пусть чувствует, что она со мной делает. Пусть знает, маленькая дрянь, что я ни черта не забыл. Ни соблазнительную улыбку, ни белые хлопковые трусики, которые терлись о мой член с таким желанием. Ни то, как она текла, ерзая на мне в погоне за удовольствием.

А когда она поняла, что я не мальчик, чтобы играть со мной в игры “горячо-холодно”, испугалась и спряталась от меня. Я не стал искать. Зачем? Чтобы доказать что-то девчонке? Не видел смысла. Но пообещал, что больше она так легко от меня не уйдет. И теперь я намерен воплотить свои угрозы.

Арина пытается отвернуться и сильнее начинает колотить кулачками мою грудь.

Отстраняюсь на секунду, чтобы сбросить футболку, а ее глаза становятся шире, когда она окидывает взглядом мой торс. Едва заметно качает головой.

Тогда я беру ее руки и, заведя их за спину, фиксирую одной своей.

А вторая ползет по бедру под подол тонкого платья.

– Не надо, – тихо умоляет Арина.

– Ш-ш-ш, ты сама пришла ко мне.

– Я не специально, – бормочет, когда мои пальцы тормозят в считанных миллиметрах от ее белья. Чувствую дрожь ее тела. Знаю, что сопротивляется из страха. Но хочет этого не меньше меня. Тем приятнее будет гнуть и ломать ее. Тем ярче будет моя победа. Тем слаще будет ее капитуляция. – Я даже не знала, что ты здесь живешь.