Дикая, слепящая сознание боль, прокатилась по каждой клетке моего тела. Я закричал, тело выгнулось дугой, каждый мускул, как будто рвался по всем волокнам, по нервам прокатилась страшная, жгучая и нестерпимая боль.

– Статус: перезагрузка завершена. – Сквозь боль услышал я. – Внимание! Возможная потеря носителя! Откат до версии 2.1.1! Перезагрузка!

Спасительная темнота, потерявшего себя сознания, снова сомкнулась надо мной. Я не знаю сколько прошло времени, рука с ПК показывающим время, который не был снят диагностом, была по-прежнему, как и все моё тело, включая голову, прикована лентами к креслу.

– Что произошло? – С трудом смог выдавить я из себя, охрипшим от крика голосом, когда снова пришёл в себя.

Боли не было, но ощущения снова были такие, как от наехавшей на меня когда-то в детстве створки тяжеленой гермодвери.

– С вероятностью девяносто девять процентов, ответ на вопрос о том, кто принял решение об имплантации меня в твой организм, не сможет быть получен из-за критической ошибки в данных.

– Что? – Не понял я.

Некоторое время спустя, я снова услышал механический голос в своём сознании:

– Анализ даёт единственный возможный ответ на твой вопрос: имплантация в тебя, без получения прямого допуска невозможна!

– Как же это, могло быть? Это невозможно! – Я точно знал, в мире ничего не происходит самом собой, всему есть причины.

– Верно. В момент автоматического включения диагноста, инициированного по первому закону робототехники, при твоём появлении здесь и до начала моего развёртывания в твоём теле, я уловила возмущение биополей, невозможных для генерирования твоим мозгом. Подобной сигнатуры сигналов нет в моих базах данных. Допустимое предположение с вероятностью ноль целых полторы стотысячных процента, что данная сигнатура была сгенерирована неизученным ранее объектом не из данного мира, но несла в себе вирусный код допуска для данной имплантации.

Услышав всё это, нельзя было сказать, что я был крайне удивлён. Такой дикой чепухи я не слышал, даже от однажды перебравшего самогона Егорыча. Тот же, в свою очередь, был большим охотником до странных и порой страшноватых историй эпохи конца дней Благоденствия и начала времён после Последнего конфликта.

С первого числа, первого осеннего месяца начались занятия. Ватага отроков от десяти до тринадцати лет заполняла классы, шурша полами своих мантий, различных цветов. Первый год обучения был общим для всех стихий, и мы все вместе занимались в больших учебных классах, располагавшихся на первых четырех этажах Школы. Нам преподавали Руническое мастерство, Травничество, Зельеварение, основы сотворения простейших заклинаний, а так же учили Первоязыку – точнее тем немногим словам, которые были известны. Пожалуй, это был самый трудный из всех предметов.

Первоязык был очень сложен в произношении, человеческий речевой аппарат, зачастую был просто не предназначен для извлечения тех звуков, которые необходимо было предельно точно воспроизвести. Малейшая неточность в звуке, искажала смысл слова и зачастую могла привезти к самым печальным последствиям.

Это был язык богов и тех рас, которых они сотворили первыми, на заре времен и обучили своей речи. В нашем мире их называли Высшие Эльфы. По прошествии многих времен, наречие Первых претерпели некоторые изменения, образовав язык Эльфов. Затем появились Расы второй, а затем и третьей волн заселения мира в которую, как раз и входила Человеческая Раса. Высших эльфов давным-давно уже никто не встречал, их потомки из второй волны – лесные и речные эльфы, еще оставались в нашем мире, живя обособленно, в дальних от обитания человечества местах. А вот есть ли еще живые Высшие – это был большой вопрос.