Вместе с сестрой Дрэго зашел в комнату. Он выбрал широкий табурет из обточенного морем темного дерева и забрался на него. Это далось с трудом, ибо задняя лапка болела, а крыло не позволяло взлететь. Зато теперь дракончик никому не мешал и чувствовал себя в безопасности от быстро перемещающихся ног.

На соседний табурет села девочка, та самая, что первая заметила дракончика. Щеки ее горели, а в темных глазах светились лукавые искорки. Она что-то хотела сказать, но сорвалась с места и побежала к матери, которая ловко ворочала горшки в печи. Еще одна дочь, легкая и быстрая, расставляла миски и чашки. Под светлым платьем скрывались пышная грудь и широкие бедра. Из косы выбилось несколько прядок кудрявых темно-русых волос. Карие глаза и нос были точь-в-точь как у Мила. Она тоже поглядывала на дракончика с любопытством и молчала.

Лиара подошла к братику, наклонилась и прошептала:

– Потерпи до ночи. Когда все улягутся, я займусь твоими ранами, если позволишь.

– Хорошо…

Лиара заняла место на лавке и вскоре обнаружила перед собой на столе тарелку с какими-то моллюсками и водорослями. Довершала блюдо горстка томленых в печи овощей, похожих на капусту со свеклой. Несмотря на странный вид, еда оказалась сытной и вкусной.

После обеда гостям показали свободные комнаты. Дрэго досталась на втором этаже. Под крышей потолок был низким, и всем, кроме девочки и дракончика, приходилось пригибаться. Зато от печной трубы веяло теплом, а развешанные около нее травы вкусно пахли лугом. Лиаре же выделили закуток около кухни. За широкой дверью оказались лишь кровать, небольшой сундук, окованный железом, и окно.

– Здесь раньше жил мой брат, – сказала Лара, старшая дочь старосты.

– А где он сейчас? – поинтересовалась Лиара.

– Ушел, – грустно отозвалась девушка, словно он покинул их навсегда. – Так что ты можешь смело располагаться здесь.

– Спасибо.

Оставшись одна, Лиара растянулась на кровати и сразу уснула. Когда она открыла глаза, то не могла понять, где находится. Тьма была густой и почти живой. А маленький огонек боязливо жался к ладони, словно боялся этой черноты.

Лиара прислушалась. В соседней комнате кто-то храпел и посвистывал. Вдали, за закрытым ставнем окном, шумел океан да перешептывалась листва.

Время шло к полуночи. Дрэго все еще бодрствовал. Маленькая для людей комната казалась дракончику просторной и уютной.

Сняв с себя рюкзачки и меч, он дремал. Укушенные лапа и крыло ныли и не давали уснуть крепко. Переворачиваясь, он тихо постанывал.

Хозяева давно покинули кухню. С тех пор голоса смолкли. В тишине время тянулось бесконечно долго. Скрип ступеней заставил дракончика приободриться. Дрэго узнал Лиару по шагам, а потом увидел ее лицо, освещенное огоньком, словно от свечки. Только никакой свечки не было. Пламя колыхалось над ладошкой, а иногда стелилось по ней от резкого движения. В другой руке девушка несла кувшин.

– Как твоя лапка? Разреши мне осмотреть ее.

– Побаливает. Надеюсь, скоро пройдет, а то так и не усну.

Лиара села на пол и тихонько запела. Пальцами она осторожно взяла больную лапку, размотала бинты и промыла раны принесенной водой. Потом принялась за крыло.

Мелодия и голос обволакивали как колыбельная, заставляли следовать за ними, утешая и обнадеживая. Тепло рук успокоило боль. Через несколько минут, преодолев сладкое наваждение, Дрэго приподнял голову и обнаружил, что раны затянулись. Лиара же достала масло и мягко втирала его в свежие шрамы, окончательно унимая боль. Запах лесных ягод и мяты распространился по комнате.

Когда девушка закончила петь, Дрэго прошептал: