Вернувшись в вагон, я застал Володю за работой: клиенты то и дело подходили за выпивкой, и он еле успевал их обслуживать. Следующие несколько часов мы трудились напряженно, в четыре руки, пока ручеек наших клиентов не иссяк. Нет, полностью, к нашей радости, он не иссякал никогда, клиент, алчущий вина, мог подойти и в два и в три часа ночи, но это уже были единичные случаи.

– А что наши дамы, не появлялись? – спросил я Володю, когда мы прикрыли дверь и присели отдохнуть.

– Появлялись. Моя в 18.00 на смену заступила, а твоя, увидев, что тебя нет, застеснялась, сказала, к одиннадцати ночи подойдет.

– Боюсь, в это время меня тоже не будет, справишься вместо меня, если что? – усмехнулся я.

– Ну, если она не будет против, то постараюсь, конечно, – поддержал шутку Володя.

К одиннадцати часам, вторично проделав уже знакомый мне путь, я вновь оказался у дома симпатичной заведующей производством Нины. Однако едва я собрался постучать в освещенное окно дома, за которым видимый сквозь занавески уютно голубел телеэкран, как мое плечо сковала чья-то крепкая рука, а какая-то холодная железяка уткнулась мне в щеку:

– Стой тихо и не шевелись.

Не успел я понять, что это был ствол пистолета, как меня с силой повернули и ткнули спиной в стену дома, и чей-то густой бас спросил:

– Этот, что ли?

– Он, товарищ капитан, – ответил ему другой голос, тоном повыше.

– На кагэбэшника вроде не похож, – сказал первый, – наврал, значит.

– Да проводник это, из Молдавии, – со смешком сказал второй, – я его у вагона на станции видел.

Уборщица уже успела кому-то о нашем с ней разговоре разболтать, понял я.

Чьи-то опытные руки быстро ошмонали меня с головы до ног, после чего мне было приказано повернуться и, не делая резких движений, шагать вперед. Я решил не дергаться, хотя абсолютно не понимал, что именно происходит, и почему меня арестовывают, ведь никакого преступления я не совершал. Хорошо хоть это были милиционеры, а не муж Нины, например, который мог сбежать из зоны, как показывают в фильмах, думал я, шагая между двух здоровенных мужиков, которые поддерживали меня под руки. Минутой позже меня втолкнули в милицейский «уаз» и машина отправилась в путь, то и дело подскакивая на неровностях дороги.

Как-то там Володя без меня сам в вагоне управится, было первой здравой мыслью после небольшого шока, вызванного у меня видом пистолета. Впрочем, последовавшие вслед за этим события уже не оставляли мне времени думать о Володе, мне предстояло подумать о себе. Прибыли на место, которое оказалось стандартным двухэтажным зданием РОВД, и меня без всяких бюрократических проволочек затолкали в «обезьянник», предварительно отобрав паспорт и деньги. В желтом неярком свете, я сумел наконец хорошо разглядеть людей, схвативших меня около дома Нины. Первый, обладатель густого баса, был яркий брюнет лет тридцати пяти, среднего роста и плотного сложения. На щеке у него был длинный грубый шрам от уха до самой скулы. (Вскоре мне предстояло узнать, что и кличка у этого милиционера была «Шрам»). Он был в форме, и на его погонах поблескивали четыре звездочки, значит, это и был капитан. Второй был в гражданском, ростом он был повыше первого, но худощавей, этот был блондином и лицо имел, в отличие от своего напарника, маловыразительное.

«Обезьянник», в который меня запихнули, представлял собой небольшое помещение в два с половиной метра шириной и шесть метров длиной, в торцевой части которого была решетка с дверью посредине; у стены стояла длинная металлическая скамейка. Вонь в этом месте была устоявшаяся, специфическая, да и фигуранты, уже находившиеся здесь до моего прихода, не отличались чистым видом: это были трое бомжей, выловленные, очевидно, в одном из колодцев теплоцентрали, так как одежда их, и без того рваная и нечистая, была вся в пятнах мазута, да и лица, сверх меры заросшие естественной растительностью, были покрыты такими же пятнами. Возраста все трое, судя по их внешнему виду, были в пределах от 50 до 70, но, как известно, с таким как у них образом жизни, подобный вид можно приобрести и в сорок и даже в тридцать лет. Один из них сунулся было ко мне с вопросом: «Курить есть?», при этом его качнуло и он чуть ли не упал на меня, на что я ему ответил: «Нет, не курю», слегка оттолкнул от себя и посоветовал держаться от меня подальше.