Золотой дракон выгибает шею, смотрит на человека и оставшихся эльфов-сподручников. Те медленно пятятся к выходу. Дракон внимательно следит за ними и всё время кажется, что в следующий миг он бросится на отступающих, но нет – Илидор остаётся на месте, и только несколько эльфов со сломанными шеями да бесчувственный Чайот Гарло лежат рядом с ним, когда тупичок пустеет, и теперь голос камня расскажет золотому дракону историю этой шахты и работавших в ней людей, а возможно, даже позволит встретиться с несколькими призраками. Даже с тем, который прежде был шахтёром, принесшим сюда такаронское кайло, выигранное в «Раскидалу» у недотёпистого гнома-вершинника…

Илидор сделал долгий вдох. Не хлопнули крылья плаща. Никуда не отлетел Чайот Гарло и не побежал Ахнир Талай. Золотой дракон не услыхал историю шахтёра, выигрывавшего кайло в «Раскидалу», не поговорил с призраками и даже не узнал, что они есть в этой шахте.

Нет, Илидор, тихо скрипя зубами, сосредоточенно дыша, подошёл к Ахниру, выдернул у него из рук план шахты, уселся прямо на холодный пол и принялся ногтем продавливать на бумаге крестики, сухо поясняя: здесь, здесь и тут – железная руда. Вон там, недалеко, у поверхности – большая водная жила, если её расковырять, то можно сэкономить на доставке воды. Далеко за границей рукотворных нор – небольшое месторождение топазов, стоит ли оно того, чтобы копать дальше – дело владельца.

После этого у Илидора разом закончились силы. Как будто на него наступил чей-то гигантский башмак и выдавил эти самые силы наземь, осталась только пустая шкурка золотого дракона, едва ли способная даже передвигаться самостоятельно.

Ахнир Талай был очень доволен тем, что рассказал Илидор, доволен отметками на плане шахты, эльф одобрительно качал головой, разглядывал в свете фонаря продавленные на бумаге крестики и в кои-то веки не выглядел брюзгой, который только и ищет, что бы тут подвергнуть порицанию. Наверное, то, что шахта не пуста – очень, очень важная новость для того кислого человека, а кислый человек чем-то важен для Донкернаса.

И только сейчас Илидор понял, что люди не последовали за ним под землю. Только эльфы, притом далеко не все. И в самом деле – а зачем им всем тут быть?

То есть вздумай он на самом деле сменить ипостась и всех их убить или разогнать – вполне могло получиться. А потом на выход, а оттуда в небо, пока не опомнились ждущие снаружи сподручники – и всё, поминай как звали.

Если бы это и был счастливый финал, то драконы именно так бы и поступали. Сбежать от эльфов – не фокус, фокус – выжить после этого. Золотой дракон не имел представления, как провернуть нечто подобное – но не то чтобы он считал, будто это должно его остановить. Разумеется, нет…

Просто ему казалось, что он – самонадеянный драконыш, который затеял глупую и опасную авантюру, не имеющую ни одного шанса на успех, – затеял даже не всерьёз, а умозрительно, обманывая и развлекая себя, рассказывая себе сказку о побеге и свободе, лишь бы не смириться хотя бы на миг с тем, что он проведёт сотни лет в точности так же, как любой из других драконов Донкернаса.

***

Очень довольный успехом Илидора в шахте, Ахнир Талай позволил оставить полог повозки незадёрнутым. Золотой дракон по-прежнему ехал в клетке, но ему неплохо было видно всё вокруг, и любопытство оказалось в нём так сильно, что перебило пришибленное после шахты состояние.

А впереди была дорога в степи, праздник в племени Фезимия, сына Акаты, и новые края, которых дракону ещё не доводилось видеть. Когда сподручники раздёрнули полог повозки, впуская внутрь весёлый солнечный свет, от тревожно-скрипучего бедлама в голове Илидора осталась только тень, которая нарисовала морщинку между бровей золотого дракона.