Служанки же не имели права идти против прямого приказа – этих змей я со всем злорадством заставляла переделывать любую работу. Зато уже через пару недель после перемещения мои покои всегда были чистыми, одежда свежей и выглаженной, а еда очень вкусной. Мои «хомячки в передниках» быстро смекнули, что лучше сделать раз на совесть, чем потом весь день повторно переделывать одно и то же.

Я так гордилась собой, гордилась тем, что теперь никто не смеет относиться ко мне с пренебрежением, да и рукоприкладство прекратилось, что новый противник выбил у меня почву из-под ног.

У того, кто разбил вдребезги все мои старания, было имя – Лейтон. И он – мой брат-близнец…

На удивление спокойный день подходил к концу, и я сидела у себя, листая очередной пыльный фолиант. Дверь без стука распахнулась, впуская под моим недовольным взглядом молодого мужчину подозрительно похожего на новую меня.

Память услужливо раскрыла мне личность загадочного гостя, и я напряглась. Судя по холодку, сковавшему позвоночник, ждать чего-то хорошего от этого родственника не стоило.

Отложив книгу, я поднялась навстречу, чтобы встретить новую проблему лицом к лицу. Такая мелочь отразилась едва заметной тенью на красивом лице брата и он, улыбаясь только губами, произнёс:

– Едва вернувшись домой я узнаю, что моя сестра тронулась умом. Вижу: это правда.

– И кто в этом виноват? – спросила, вскинув бровь. Держа спину прямо и вздернув подбородок, я хмыкнула: – Любой человек на моём месте сойдёт с ума.

– Неправильный ответ, сестра, – произнёс Лейтон, покачав головой. Затем он медленно, словно растягивая удовольствие, подошёл ко мне вплотную. То, что я не отступила назад, почему-то улучшило настроение брата, и он с более искренне улыбкой сказал: – Отныне ты имеешь право только на то, чтобы извиняться. – Красивое лицо наклоняется к моему плечу и мягкий голос шёпотом подсказывает: – Ну же, я теряю терпение. Тебе всего лишь нужно сказать: «Я сожалею, брат».

Чувство опасности било тревогу, но я не могла позволить себе дать слабину.

– А не пошёл бы ты…, – насмешливо начала я, но тут мой голос резко пропал. 

Ухватившись за шею, я силилась понять: что происходит, почему вдруг воздух перестал поступать в лёгкие? На моей шее ничего не было, давление на гортань отсутствовало, да и брат продолжал спокойно стоять, заложив руки за спину.

Хлопая ртом, я, распахнув глаза, посмотрела на Лейтона внимательнее – его сиреневые глаза, так похожие на мои, источали холодный свет. Эта сволочь применила ко мне магию!

Пошатнувшись, я рухнула на пол, стараясь сделать хоть вздох, но мне становилось только хуже. Первая паническая мысль было о том, чтобы тоже применить магию, но пришлось затолкать её поглубже – ещё не время и не место. Ну не убьет же меня собственный брат в самом-то деле!

Когда перед глазами уже начало стремительно темнеть, всё прекратилось. Я жадно втянула воздух и задышала как загнанная лошадь.

Брат всё так же спокойно стоя рядом, посмотрел на меня сверху вниз и лилейным голосом напомнил:

– Я жду извинений, сестра. Наш отец очень тобой недоволен и теперь именно мне извиняться перед ним. 

– Ты такой же садист, как и он! – прохрипела, с ненавистью глядя на брата.

– Неужели? Я ведь тебя и пальцем не тронул. – И это было сказано с такой интонацией, что я не рискнула огрызнуться.

У меня не просто побежали мурашки по коже – меня натурально привёл в ужас этот человек. Лейтон выглядел как настоящий ангел: светлые волосы, собранные на затылке в короткий хвост, мягкие черты лица и фиалковые глаза, но глядя на него я понимала, что этот “родственничек” так же мило улыбаясь, свернёт мне шею. Для брата я была лишь ступенькой, без которой можно было обойтись. И в отличие от отца он не из тех людей, что сожалеют о вложенных силах и средствах.