Тишина. Лишь драконёнок шмыгнул носом и быстро покосился на императора. Но тому совсем не до драконёнка. Он грозно смотрит на притихших драконесс, пытающих мимикрировать под окружающий невесёлый интерьер.

– Ну?! Вы испытываете моё терпение? Зря... – разъярился так и не увидев инициативы со стороны драконесс. – Никто вас насильно сюда прилетать не заставлял. Так отвечайте за свои желания!

– А можно просто уйти, – спросила изящная, слишком хрупкая драконесса с белыми волосами, – тем, кто передумал? – Особо робко, чуть слышно, добавляет она, но у драконов, видимо, как и у фьюертов, со слухом порядок.

– Нет! – рявкнул император. – Но у меня идея получше.

Дракон выждал многозначительную и вместе с тем мучительную для драконесс паузу. Бедняжек, кажется, зазнобило. Ещё бы, хладнокровные же ящерки...

– Мне нравится, когда претендентки сами выбирают очерёдность. Ну же, давайте. Подтолкните вперёд десять претенденток. – оскалился он, вызвав очередную волну страха в купе с замешательством на лицах самок. – Или, может быть, кто-то сам первым решится? – Окинул хищным взглядом, будто перед ним не самочки, а дичь.

Не так самец на желанное смотреть должен. Не так! Однозначно ненормальный, отбившийся от лап экземпляр, подлежащий перевоспитанию. Но учитывая крайне недружелюбное поведение самочек по отношению ко мне, сейчас вступаться за них уже не хочется. Напротив, стало интересно понаблюдать, как они тут драконятся и на сколько далеко эти склочные создания способны зайти.

А что?

У меня здесь, в первых рядах, обзор хороший: с подогревом и на возвышении! А главное, чуть в стороне от императора.

– Чтобы было легче делать выбор, подскажу,. – не унимается изверг. – Вам повезло. Сегодня я в хорошем настроении, поэтому буду великодушным. – от его хищного оскала великодушием так и разит! – Даже предоставлю вам самим выбрать испытание по душе: десять драконесс из вас могут погладить зверя, а вот оставшимся, предстоит познакомиться вот с этим. – Он кивнул на висящие на стене гроздья крупных металлических шаров, сцепленных к одной рукояти по три штуки. Эти шары покрыты острыми шипами, каждый висит на довольно толстой цепи и выглядит опасно.

Вперёд ринулась вся толпа, но император остановил их одним жестом.

– Я сказал, только десять драконесс.

Драконессы начали переглядываться, совсем растерявшись.

– Похоже, всё же придётся самому выбирать, – с плотоядным взглядом заявил он.

Император, будто с ленцой встал и пошёл вдоль самок, но в каждом его движении чувствовался крадущийся хищник. Он с силой метил щелбаном в лоб избранных, а те, боялись даже пикнуть, хватаясь за ушибленное место.

– Позвольте спросить? А яд зверя убивает безболезненно? – спрашивает одна отчаявшаяся душа, чем останавливает занесённую руку императора.

– Не знаю. До вас ещё никто не рисковал, – ставит щелбан и та тоже хватается за лоб.

Убирает руки. То ли лбы у драконесс непробиваемые, то ли император — слабак... Даже красного пятнышка не осталось!
Мы в детстве, когда на щелбаны играли, в лысой форме это больно было и на лбу по полдня украшение «светилось», не у меня, конечно, а у глупых щенят, которые мне проигрывали.

– Тех, кого я не коснулся, три шага назад, – драконессы послушно отступают, показательно отмеряя шаги.

Оставшиеся выбранные драконессы застыли в нерешительности глядя на меня.

– Ну же! От вас требуется только лишь прикоснуться к шерсти этого зверя, провести рукой от холки до хвоста и самой смелой из вас, должность фаворитки на этот месяц обеспечена, – с неизменным плотоядным самодовольством заявляет император. – Доступ на отбор, соответственно, тоже. – разглядывает. – Ты! – указал он на самую низенькую самочку, которая под его взглядом сжалась ещё больше.