— Слушаюсь, ваша светлость, — с поклоном отозвался дворецкий и вышел.

— Ты такой добрый, — заметила я. — Именно поэтому я тебя не боюсь.

— Если не боишься, чего сидишь на карнизе?

— Потому что ты лишь хочешь казаться злым! — заверила его я, и герцог усмехнулся, посмотрев на меня как-то странно. Улыбаться сразу расхотелось.

— Если я добр к тебе, это не значит, что я добр ко всем. Пока ты мне любопытна, я буду беречь тебя.

— Не верю, — с сомнением ответила я. — Тех же фей ты отпустил и даже заплатил охотникам.

— Конечно, заплатил. Я заплатил им по сотне золотых. Они расскажут это другим охотникам, и те не станут тащиться сюда, чтобы продать мне фей, а вместо этого пойдут на рынок и попытаются выторговать за них больше. Но и забрать их просто так я не могу: феи ценны, охотники изловчились, чтобы их поймать.

— Зачем их вообще ловят?

— А зачем мне ты? — с вызовом спросил герцог и горько усмехнулся. Мне перестал нравиться наш разговор, и я пожалела, что спросила. — Вы забавны. Вас держат на привязи, чтобы не улетели, и показывают друзьям как дорогую и диковинную зверюшку.

— Но меня ты на привязи не держишь.

— Если ты не видишь пут, это не значит, что их не существует, — улыбнулся герцог.

Не как обычно — тепло и задорно, а тонко, с явным подтекстом. Мне стало страшно. Я вдруг вспомнила, что передо мной Темный властелин, который не зря получил такое прозвище.

— Почему тогда решил отпустить их?

— А зачем мне они? Вряд ли они будут столь же забавны, как ты, — уже привычно весело ответил герцог и протянул ко мне руки. Немного посомневавшись, я приземлилась на его ладони. — Ты мне нравишься, Маша. Пока это так, ты будешь в безопасности. Я не люблю фей, но ты смогла меня покорить. Так что ничего не бойся, хорошо?

— И все же, — протянула я. — Если ты не любишь фей, но не приказал их убить, а приказал отпустить, значит, ты не такой Темный, как о тебе говорят.

— Просто другие не знают того, чего знаю я, — наклонившись ко мне, доверительно прошептал властелин.

— Чего же?

Мне казалось, что он поведает мне какую-то тайну, но он, словно передумав, решил отшутиться:

— Темные властелины не едят фей.

Вот же!

— Чем мы займемся сегодня? — сменила тему я, и герцог зашел за ширму.

— Чем ты — не знаю, а я поеду в город. Есть кое-какие дела.

— А чем же тогда заниматься мне?

— Раз твое крылышко здорово, то ты можешь полетать по саду, поиграть где-нибудь. Даже пакостить разрешаю, — сказал герцог опрометчиво и поспешно добавил: — Но в разумных пределах!

— Поняла-поняла!

На слове «пакости» мои крылышки радостно затрепетали. Это точно феячья сущность, во мне словно живет ребенок. Вроде все та же, просто окунулась куда-то в детство, лет на двадцать назад, но с теми же мозгами. Если так посмотреть, это даже приятно — чувствую себя счастливой и не обремененной лишними заботами.

Хотя позаботиться было о чем. Я нахожусь в незнакомом мире, дракоша не спешит мне на выручку, а сколько еще герцог будет умиляться мне — непонятно. Может год, а может и день. Надо хоть клад себе где-нибудь припрятать. Скажем, сто золотых.

— А у тебя есть сейф? — спросила герцога между прочим.

— Да, со специальной антифеячьей защитой, так что не думай к нему подходить — сожжешь крылышки, и тут я уже не помощник. Срастить — не заново вырастить, — сказал он и вышел из-за ширмы, встретив мой пораженный взгляд. — Говорю же, меня твои соплеменники изводили.

— За что они тебя так невзлюбили?

— А мне почем знать? Вот ты и спроси.

Ой лукавит герцог, точно говорю! Что же его связывает с моими сородичами? Очень хотелось бы выяснить! Но первоначально надо где-то клад зарыть. А чтобы его зарыть, надо раздобыть то, что можно зарыть.