-  Я все сказала. Меня не касается, уволят тебя или нет. Марш наверх.

Улыбки Агнешки и Алисии показались мне звериными оскалами. 

Лучше бы мать меня отлупила, как в детстве.  Боль бы быстро прошла и я оказалась свободна от морального наказания. 

Теперь же все было иначе. Мать знала куда бить, чтобы долго болело.

- Мама, а уборка?- Агнешка нашлась первой. 

-  И чтобы вылизала все здесь,- приказала. 

-  Мама, а что с плазмой? -  Алисия не могла оставить без внимания мой проступок. 

-  Я сдам ее билет в круиз.  Он покроет часть расходов.

-  Мама, мы едем в круиз? Ура! Мама! Ура! Ты самая лучшая на свете мама! -  сестры накинулись на мать, начали целовать. 

Кажется, я ошиблась с  результатами командировки. Но только мне от этого ни холодно, ни жарко. 

Я смотрела как мать обнимает сестер, как они радуются удачному завершению сделки, и сердце обливалось кровью. 

Никогда. 

Никогда мне быть одной из них. Частью целого. 

И это было самым большим наказанием, которое уготовила мне судьба.

3. Глава 2

Впервые я  увидела  его во сне. Сложно сказать сколько мне тогда было лет.

Возможно,  два или три года.  А, может быть, раньше, когда не стало отца. Я затруднялась ответить на этот вопрос, спроси у меня кто-нибудь когда появился мой ангел-хранитель, как я его называла. 

Хотя, на ангела он не был похож. От слова “совсем”. 

А вот на яйцо, вполне. 

Потому что он и был этим самым яйцом. 

Да. Да. Самым настоящим. Овально-вытянутым с суженым одним концом и более тупым другим.

Сейчас, за давностью времени, мне трудно вспомнить какого размера было яйцо. Большое или маленькое? Величиною  с куриное или значительно больше? Ведь, на тот момент я сама была крошкой, мало что понимающей. 

Просто в одном из снов оно появилось. Я отчетливо его увидела. А когда осознала, что это яйцо, то обрадовалась. 

Мне никто никогда не говорил, что нельзя дружить с яйцами. А других друзей у меня не было. Сестры не в счет. Они дружили друг с другом и против меня. 

Так сложилось, что с уходом папы, мама перенесла на меню всю свою злость на него. Это я поняла позже, а тогда, в детстве, я просто не могла сообразить почему сестер мама жалела, а меня никогда, только ругала. А еще иногда била. Сильно. Не просто до слез, а до истошного крика взахлеб. Чем сильнее я кричала, тем больше получала от нее тумаков. 

Сложно понять маленькому ребенку, что моя мама это не теплое, мягкое и надежное существо, рядом с которым уютно  и можно чувствовать себя защищенным.  А нечто опасное. То, чего надо держаться подальше. 

Но в какой-то момент это осознала. И перестала тянуться за лаской и опорой. Она это почувствовала и стала на мне чаще срываться. 

Зато с яйцом я ощущала себя защищенной. Стоило ему появиться во сне, как меня переставали мучить кошмары. Живот не болел. И совсем  не хотелось плакать. 

Я каждую ночь ждала: появится мой новый друг или нет? У него не было имени, но это не мешало ему получить мою любовь. Безответную. Настоящую. Самую искреннюю. На которую способен лишь маленький ребенок, лишенный  тепла и ласки. 

С яйцом я разговаривала во сне. С ним я делилась событиями прошедшего дня. У него спрашивала совета. 

Оно ничего не говорило, но я всегда знала согласно ли оно со мной или считает, что неправа. 

Так было лет до шести. Не его, моих. 

А потом оно лопнуло. 

Нет. Не упало. Не разбилось. А именно лопнуло. По белой светящейся как будто изнутри  скорлупе пошла огненная трещина. Вначале она была маленькой, а потом начала ветвиться. 

Трещина разрасталась  долго. Целую неделю. А потом перестала. 

Я замерла в ожидании продолжения.