Я усмехнулась. 

Ничего. 

Ровным счетом ничего. 

Все я слышала. Все знаю. Обвинения понятны и не нуждаются в пояснениях. 

-  Немедленно подошла ко мне! -  строго приказала мать. 

Так собак не зовут, а не то что родную дочь.

-  Мне и тут хорошо, -  на расстоянии можно позволить некоторые вольности в общении. 

-  Встала и подошла! Быстро!- в голосе зазвенела сталь. 

Мама могла, когда хотела, навести ужаса. Да такого, что на загривке волосы вставали дыбом. Как в этот момент. 

Нечего делать. Надо идти. Иначе она сама поднимется, и станет только хуже. С детства до сих пор остались белесые полоски на ногах от скакалки. Я тогда  включила режим “нехочухи” за что и поплатилась по первое число. 

Нехотя поднялась на ноги и медленно пошла вниз.

-  Что ты плетешься, как черепаха?- принялась подгонять меня Агнешка. Она всегда старалась угодить матери. Особенно во время моей порки. Не важно, физической или моральной. 

-  Я сказала подойти ближе,- мамин голос звенел от напряжения. 

Похоже, что она действительно зла. 

-  Я и подошла, -  ответила, остановившись в паре метров.

-  Не смей со мной огрызаться, -  приказала, как всегда тоном, не терпящим возражений. 

-  Я и не огрызаюсь. 

-  Молчать, когда мать говорит, - цвет лица матушки стал заметно насыщеннее. Злится. Да не просто злится, негодует.  Того гляди взорвется. 

Молчать, так молчать.

-  Что ты здесь устроила? -  шипение змеи и то менее враждебно звучит. 

-  Если я скажу, что это  не я устроила,  ты же все равно не поверишь,- кинула взгляд на Алисию. 

Та не растерялась.

-  Мама, она опять соврет с три короба, -  тут же отреагировала сестрица. 

-  Уж мы-то ее знаем. Врунишка еще та, -  встала на защиту сестры Агнешка.

-  Что ты здесь устроила? -  у мамы разве что дым не шел из ушей.

Давненько я так ее не выводила. Последнее время все было более лайтово. Почти по-семейному. Посетует. Пожурит. Отчитает. 

Я даже грешным делом подумала, что ее отношение ко мне изменилось. 

Зря думала. 

-  Я? -  произнесла удивленно. -   Ничего необычного. Погром, -  обвела рукой окружающую обстановку. 

А как еще назвать то, что было в коттедже? 

-  Ты еще издеваешься, дрянь такая, -  пощечина обожгла щеку. 

Рука взметнулась к лицу.

 А вот  это не так больно, как обидно и унизительно. Хотя, сестрички-истерички теперь могут дать маменьке фору. Они ее перещеголяли. До сих  пор вскипала кровь, стоило вспомнить видео моего позора. 

Теперь же приходилось расплачиваться и за него.

 Ничего нового. Ничего необычного. Чего бы не устроили сестрички, все последствия несла я. В прямом и в переносном смысле. И так было всегда, сколько себя помнила. 

-  Даже не пыталась.

-  Молчать!

Вот опять одно и тоже. Хоть бы раз выслушала. Все бесполезно. 

-  Ты будешь говорить только тогда, когда я разрешу. А пока  закрыла рот на замок и слушаешь все что тебе скажу я.  За  устроенный погром в доме я тебя наказываю, -  даже не удивилась услышанному. Меня наказывали за все и за всех. 

Разбила Алисия кружку, получала я за то, что толкнула сестру. Опаздывала ли Агнешка на автобус, опять я виновата, задержала  ее своими разговорами. А то, что я сказала лишь плотнее прикрыть дверь, так это никого не касалось. 

-  Надо ее в полицию сдать, -  предложила Агнешка. -  За вредительство. Пусть ее посадят на несколько суток в кутузку. 

А вот это вряд ли. Мать не любила выносить сор из избы. На людях мы были примерной семьей. Всегда улыбающиеся детки и счастливая обеспеченная мать. 

-  Ты не выйдешь из дома в течение двух недель. Нет. Месяца, -  произнесла она. 

-  А как же моя работа? А курсы? -  они были моей отдушиной. Моим глотком свежего воздуха. Там я отводила душу.