То она умирать собралась от усталости. То укусить незнакомца, который ее замучил. Мне хотелось ее утешить и вдохновить, но я боялась брякнуть что-нибудь не то.

Когда мы, наконец, добрались до лавки мясника, тот уже рубил мясо в лавке.

Вышел на наш стук, вытирая руки об фартук. Осмотрел медведя и рявкнул:

— Жаль. Хороший зверь.

— Почему тебе жаль, Стефан? — от плохого предчувствия в груди заныло.

— Потому что у тебя я не куплю ничего, Таира.

15. Глава 14

Его признание окатило меня, слово ледяной водой! Всего несколько слов, а каких емких! Оказалось, что мэр гораздо подлее и мелочнее, чем я думала. А дружеские отношения с горожанами продлились до первых наших с матушкой трудностей.

Мясник — первая ласточка, кто будет следующим?

Бакалейщик, что откажется продавать нам крупу? Или швея, которая не захочет подогнать под мою фигуру старое платье?

Таким вот манером можно сразу продавать землю мэру, потому что способа заработать деньги, не контача с другими людьми, еще не придумали.

— Медведь мой, — незнакомец внезапно выступил вперед, обрывая мои невеселые размышления. — И купишь ты его у меня.

— Тогда почему ты вместе с Таирой? — недоверчивый взгляд в мою сторону заставил почувствовать здесь лишней.

Я неловко переминалась с ноги на ногу. Будь моя воля, оказалась бы далеко-далеко!

— Она любезно одолжила повозку, чтоб доставить дичь.

— Ты вообще кто какой? — мясник с подозрением качнул лысой головой и грязные руки в бурых разводах упер в плотные бока. — У нас не любят чужаков.

— Своих, смотрю, тоже не любят, — усмехнулся воин. — Так что мне без разницы.

— Я тебя не знаю, — и снова претензия в голосе.

— От этого медвежатина не станет хуже. Хотя, если не хочешь заработать, не надо. Дело твое, — воин шагнул к телеге и приказал, повернувшись ко мне: — Покажи, где таверна!

Я молча кивнула, с трудом сохраняя отстраненный вид.

А сама при этом довольно наблюдала, как жадно забегали маленькие глазки мясника, как покраснели щеки и лоб.

Все-таки это был гениальный ход!

Если мясник откажется от мяса, мы можем предложить его в таверну. А если и там не захотят платить, то у меня мгновенно появилась еще парочка мест на примете.

Медвежатина — штучный продукт. Ходили слухи, что мужчине, съевшему медвежье сердце, будет способствовать удача в любви. Да и просто расстелить перед камином медвежью шкуру приятно любому аристократу!

— Ладно, — рявкнул Стефан, ощутив, как редкий продукт уплывает у него из-под носа. — Уговорили.

Незнакомец снова повернулся к мяснику. Его прищуренный, насмешливый взгляд, небрежное пожатие плеч, будто показывал: еще не известно, кто кого в итоге уговорит.

— Сколько?

— Даю вам три золотых, — лысина мясника заблестела на солнце от испарины, покрывшей кожу.

Я фыркнула. Цена была смешная.

Одна шкура стоила дороже. А уж мясо… Уверена, за медвежьи отбивные каждый второй богач не постеснялся бы выложить золотой! Мой союзник невозмутимо повернулся в мою сторону:

— Едем в таверну!

— Уверена, госпожа Леклиф оценит тушу медведя по достоинству, — поддакнула я.

После моих слов Стефан выставил вперед грязные ладони и вымученно выдавил:

— Ладно! Не торопитесь с выводами! Не устраивает моя цена — скажи, сколько хочешь!

— Тридцать золотых, — заявил незнакомец.

— Это грабеж! Ты с ума сошел!

— Ты прав, — воин кивнул, легко запрыгнул в телегу и протянул мне руку. — Безумием было думать, что ты дашь справедливую цену.

Мясник вытер крупные кисти о грязно-серый фартук в багровых разводах и пробурчал:

— Заплачу. Хотя цена грабительская! Ждите.

Когда он ушел, я повернулась к своему союзнику, не в силах скрыть восхищение. Прошептала: