П. Кришна: Я понимаю это, сэр, но мой вопрос всё еще остается. Если у человека, выходящего из потока, нет возможности помочь своему ближнему, разве он тогда не делает этот выход только лишь для себя?

Кришнамурти: Что вы имеете в виду под помощью?

П. Кришна: Например, помочь человеку вырваться из тюрьмы или, если это не возможно, по крайней мере, улучшить условия его содержания в тюрьме. Я бы тоже это воспринял как помощь.

Кришнамурти: Вы имеете в виду больше комфорта, лучшие вентиляторы и ванные комнаты в тюрьме?

П. Кришна: Нет, не это, но если выход из потока означает только то, что сейчас человек счастлив, живет мирно и любуется красотой вокруг, не правда ли, это тоже же, что сделанно лишь для себя?

Кришнамурти: Сэр, когда один человек выходит из потока, это влияет на всё сознание человечества, потому что всё сознание человека едино с целым.

Ясутани Роши говорил: «Фундаментальный обман человечества состоит в том, чтобы предполагать, что я здесь, а вы там».

Тогда я промолчал, так как это было вне глубины моего восприятия, и с тех пор живу с осознанием сказанного!

Во время беседы, которую профессор Дэвид Бом, Асит Чандмал и я вели с Кришнаджи в 1977 году в фундаментальной школе под названием Броквуд, я вспоминаю, как начал с вопроса, уже обсуждавшегося между нами накануне вечером. Профессор Бом был профессором теоретической физики в Биркбек-колледже в Лондоне, а Асит Чандмал-IT учёным из США. Они оба очень интересовались исследованием вопроса, о котором я написал выше. Я начал с того, что спросил: «Сэр, вы говорите, что человек не может видеть то, что истинно, неискаженным восприятием из-за обусловленности и своеобразия ума, производимых сущностью. И поскольку мы не способны постичь истину, наше «я» продолжает существовать. Так как же прервать этот порочный круг?». Он включился в эту беседу, и мы обсудили этот вопрос. (Этот диалог полностью воспроизводится в главе 3). Каждый раз, когда мы задавали ему вопрос, он смотрел на него заново, не привнося определений или выводов из предыдущих запросов. Это было качество исследования, никогда не касающееся прошлого, поскольку важно постигать истину заново, а не через память. Поэтому он вошел в поток, сказав: «Я не уверен, должно ли «я» полностью отсутствовать, чтобы прозрение произошло, или же озарение может быть настолько сильным, что стирает само «я». Таким образом, это не процесс, в котором человек сначала избавляется от оценки, а затем получает прозрение, или когда сначала приходит прозрение, а затем исчезает эго. Этот процесс должен быть одновременным». Всё его учение отрицает роль времени или прогресса в восприятии истины. Либо она воспринимается, либо не воспринимается; к истине нельзя приближаться постепенно. Он где-то заявил, что правда входит в ум как грабитель!

Когда я спросил его: «Сэр, вы когда-либо были частью поля эго или предприняли какой-нибудь шаг, чтобы выйти из этого поля или вы всегда были вне поля эго? Он сказал: «Я так же исследую этот вопрос!» Он также интересовался, почему у маленького мальчика Кришнамурти, воспитанного в Теософском Обществе, ум не был обусловлен, как у всех остальных. И ему было неинтересно сдавать экзамены, поскольку по нормальным стандартам они оказывались довольно скучными. Почему он сохранил открытость к восприятию чего-то нового? Когда вы берете мальчика и делаете из него Далай-ламу, он становится Далай-ламой. Поэтому для него было бы нормальным стать великим теософом или возглавить Теософское Общество. Как ему удалось раскрыть что-то совершенно новое? Почему подавляющее большинство других детей становятся обусловленными и им трудно выйти из этих рамок, в то время как этот ребёнок учился на каждом опыте. Этот вопрос останется без ответа.