Взрослому человеку, чтобы быть в своем источнике покоя и счастья, надо бдительно относиться к мыслям, чувствам, ощущениям, восприятиям, образам, памяти, освещая их ярким светом чистого знания.

…Сегодня приехал фермер, привез по моему заказу экологически чистые продукты. Сидим за столом, разговариваем, я спросила его:

– У тебя есть мечта?

Пауза. Он улыбнулся и сказал:

– Моя мечта – это сейчас. Сколько людей уходят во сне, а я проснулся, дышу, вижу, слышу. Вот – сижу, обедаю. Это и есть мечта.

– Мечта – это настоящий момент. Как здорово! Ты дал мне мощную подсказку, а то мой ум уже строит планы на поездку в далекие страны к духовным мастерам. А выходит, что ты – простой труженик – и есть духовный мастер. Все так просто.

Он уехал, а я пошла прогуляться: после дождя так свежо и ясно. И не могу глазами напитаться изумительной красотой природы. Даже всем телом прижалась и обняла большое дерево, которое было до тела и будет после тела. Изумляясь и восхищаясь, сама не заметила, как оказалась в месте, где много молодых деревьев. Они такие красивые в разноцветных красках осени, намокшие, пропитанные дождем. Любуюсь, не могу глаз оторвать. Что-то чувствует во мне – это и есть райский сад. И одновременно что-то во мне знает, что и райский сад тоже надо оставить. Оставить и рай, и ад. На это способен взрослый человек. Он знает, что ему ничего не принадлежит.

Вернулась домой в полной безмятежности и с ясностью знания – не идти на поводу мыслей ума. А знать, что есть Целое, живущее самого себя. А какие инструменты оно для этого использует не должно меня волновать.

Мечта – это настоящий момент. Сказала себе: «Смотри прямо в глаза Одному, люби только Его». Слезы появились на глазах от испытанных внутри чувств. Любовь. Что может быть лучше?

…Но мое отождествление так просто не отступает. Мама звонит из другого города (она сейчас в доме старшего брата) и говорит:

– Мне тут внучки сказали, что твоя дочь с семьей отдыхала на море за рубежом.

– Да, мама, они вчера вернулись.

– Я тебе вот что скажу. Вызови дочь одну к себе, посади ее и скажи, чтобы она сказала мужу: «У меня есть бабушка, которая не даст сломать авторитет своей дочери». И пусть она скажет мужу еще: «Я твоей маме не дам растоптать мою маму»…

Я слушаю ее, а сама про себя повторяю слова Руперта Спайра: «Я не тело, рожденное из тела; я ум, рожденный из ума». И ум, из которого я родилась, уже не затрагивает меня как прежде. Потому что знаю: бесполезно спорить с ограниченным умом, который сейчас транслируется по телефону. Ответила:

– Хорошо, мама, я сделаю все так, как ты сказала.

Положила телефон. И искорка, которая пыталась разгореться в пламя и сжечь все на своем пути, тут же погасла. Почему? Потому что мы с мужем прошли через этот ад, горя синим пламенем между двух ограниченных, воюющих между собой умов.

Реальный ум остается в себе, опускает якорь, сказав себе: «Я остаюсь одна».

«Тело Аи – это то место, где прячется сущность Аи.

– Что, кроме меня, получается, тут никого нет?

– Кого меня?

Кто тот, кто осознает? Человек Аи – это череда восприятий, мыслей, чувств, ощущений, а я, Осознавание, есть непреходящая, вездесущая Я Естьность. Мое доброе многострадальное тело, ты ни при чем, ты ни в чем не виновато, ты просто слепо поверило в то, что тебе внушил этот мир. Я Естьность – твое тело, которое обнимает меня сейчас. И слышу тело.

Такое чувство, что я была прижата собой, но я ничем не затронута, просто есть, и я осознаю. Такое чувство, что тело в теплых объятиях Я Естьности начало очень медленно давать трещину, стало медленно рассыпаться, распутываться, рассеиваться, таять. Во мне жил страх, только он позволял себя целовать, не позволяя проникнуть никому, он никого не подпускал ко мне. Страх не позволял никому в меня войти: не только мужчине, но даже детям. В меня, в тело, поселился страх, и он жил все это время во мне. Страх всех и вся держал снаружи меня, не впуская внутрь. Но сейчас я вижу это и знаю. Если, кроме меня, никого нет, то я есть знание, которое знает, что я есть. Получается, я сама себя не пускала внутрь себя!