Колл вздрогнул, как бы возвратившись откуда-то в комнату допросов. Он оглядел всех таким взглядом, будто до впервые видел этих людей.

– Что? – спросил он, уставившись на Икфо.

– Продолжайте! Что было дальше?

– Дальше… – задумчиво сказал он. – Мы плыли долго… Было темно… Но потом мы остановились недалеко от пиртовых заграждений… Так много я их никогда не видел… Какие же они красивые… Теплые… Мы стали их ловить и доставать жемчужины… Все было очень быстро… Мы набрали достаточно, чтобы…

– Достаточно? – Имед не унимался. – В охлаждающем геле мы насчитали шестьдесят четыре штуки.

– А это много или мало? – вмешался Икфо.

– В среднем за праздник Цветения наши рыбаки собирают примерно от пятиста до семиста штук. На это наш поселок может жить целый индикт без хлопот, не работая. Но сами понимаете, что примерно треть мы отдаем в виде налогов, еще примерно полторы сотни мы посылаем в Даргалион для индустриального комплекса и на нужды науки. А за остальное количество мы покупаем продукты, строительные материалы, предметы быта и медикаменты. Жемчужины весомая часть нашего бюджета. И если на двоих иметь шестьдесят штук и потом продать их удачно ребятам из ЛОТАГ, то можно обогатиться до бесстыдства.

ЛОТАГ была всегда на слуху. Где горячие жемчужины, там и ЛОТАГ. Эта компания была основана в Эйзулуре одним торговым воротилой полтора ста индиктов назад, путем хитрых манипуляций и дружбой с Шаккамом. После смерти ее основателя все владения и все состояние компании перешло к его детям и внукам. С недавних пор ЛОТАГ получила право контролировать все передвижения жемчужин в Лимессе, но при этом она потеряла право торговать ими с Шаккамом, заключив договор с ныне правящим городом – Лигерхальдом. Потеря шаккамского рынка была незначительным ударом для компании, так как открывались новые возможности, которые были связанны не с прибылью, а с тем, что стояло над богатством – влияние.

– Ясно! Легкой наживы захотелось? – риторически задал вопрос Икфо.

– Вовсе нет… Я хотел помочь Гро… Ну и выйти по-настоящему на большую воду… Мои отец и братья каждый год твердят, что я буду им необходим в ловле… Но как только доходило до дела, то я сразу становился лишним…

– Что было на лодке той ночью?

После этой фразы Колла вдруг начала пробирать мелкая дрожь. Он как будто бы стал заново переживать тот ужасный момент в его беззаботной жизни. Он начал быстро крутить головой по сторонам, словно все сидящие за столом стали для него некими чудищами из морской глубины. Но мощный удар рукой Имеда по столу мгновенно сбил все порывы страха и оцепенения. Он успокоился и принял исходную позу, в которой ему было удобно отвечать на вопросы.

– Слышишь, лодочник, хватит задерживать допрос. Я сегодня не в духе смотреть на твои кривлянья. И так дел полно, – с грозным взглядом произнес Имед.

Колл осторожно заговорил:

– Ну… Это… Мы были уже возле пиртовых заграждений, когда Гро показал мне это… Ну, эту штуку, которая громко пищала… Она пищала там в воде… А потом приплыли клеофаммы… Их было много… Очень много… Мы только успевали их ловить и раскалывать…

Все в зале насторожились. В истории появилась новая вводная.

– Что за штука? – cпросил Икфо с интересом в голосе.

– Я не знаю… Ее принес с собой Гро… Но она работала… Хотя уши болели…

– Где она теперь?

– Я не знаю… Эта вещь Гро…

Поняв, что дальнейших пояснений не получить, Икфо продолжал:

– Что было дальше?

– Мы набрали уже много жемчужин… Больше, чем мой отец… Я хотел обратно… Но потом я увидел за пиртовыми заграждениями свет… Такой яркий… Гро поплыл туда… Я его отговаривал… Он не слушал… А потом… – тут его голос стал очень напряженным. – Ну, когда мы перемахнули через заграждения… На Гро напали эти… Эти… Было много крови… Она брызгала на меня… А потом они забрали его на глубину… Я спрятался в лодке… Чтобы жить… – почти шепотом произнес он последние слова. Из глаз парня хлынули слезы